Третьего, ставящего точку, удара не последовало.

Ещё одной серой тени, метнувшейся от двери, хватило одного с силой нанесенного укола, чтобы пробить клинком сердце человека, занятого добиванием норда. Последовавшие за этим два секущих удара мечом в основание шеи Тёмного, смогли отделить его голову от тела.

Брызги крови тяжелыми каплями упали на одежду и лицо норда, но он даже не дернулся, обессилено сползая по стенке на пол.

— Здравствуй, ученик. И что бы ты делал, если бы твой добрый учитель не проходил сейчас рядом?

Тём сквозь отступающую под действием эликсира красноту перед глазами, улыбаясь, смотрел в серьезное лицо Клауса.

— Уже бы не здравствовал. А Учитель разве мог не проходить рядом?

Теперь, наконец, улыбнулся и Клаус.

— Твоя правда. Не мог. Я две недели шёл по следам этого Темного. Надеялся, что он тот, кто сунул палку в ещё совсем недавно тихий осиный рой. Раньше я ближе подойти к нему не мог. У Тёмного была сильная свита из трех ведьм и колдуна. Мне понадобилось две недели, чтобы он остался один.

Клаус носком сапога поддел и перевернул отрубленную голову Темного глазами в потолок. Всмотрелся.

— Последний, но опять не тот, кого я искал.

Он разочаровано вздохнул.

— Это всего лишь сильный Темный колдун, один из приспешников того, кого я надеялся найти. Увы, его смерть ничего не меняет в сложившемся раскладе.

Колдун был больше Клаусу не интересен, и он снова посмотрел на постепенно восстанавливающегося после боя ученика.

— Пойдём отсюда, дождь закончился. Ты как вообще здесь оказался? Я думал ты надолго застрянешь в Эйгене.

— Эйген замечательный город, но справились мы с Эшшу со всеми делами в нем очень быстро. А ещё у меня есть для тебя, Учитель, две новости. Как водится, хорошая и плохая. И чтоб рассказать их, я по подсказке Старика, тебе от него привет, вот уже три дня ищу тебя в этих местах.

— Понятно. Да, шаман вполне мог догадаться, куда я пойду. Хорошо, давай выйдем на улицу, и ты расскажешь мне свои новости.

Он пропустил Тёма перед собой, и обернувшись в дверях, прочитал короткую молитву.

С последним словом белый, призрачный огонь поглотил и обезглавленное тело и всё так же смотрящую широко открытыми глазами перед собой голову колдуна.

Уже знакомый, тяжелый запах горелой плоти, заставил Тёма ускорить шаги и остановиться, только отойдя от домика на полсотни шагов, а затем плотно уткнуться носом в пахучую листву какого‑то остролистого куста.

Неслышно подошедший Клаус спросил: