— Ух, ты! Конечно. Сейчас я за вами прилечу.

Едва фея вылетела из окна портала, как тут же заграбастала Тёма в свои объятья, обдав его при этом золотой пыльцой с крыльев и искрящейся радостью.

Клаус, стоящий чуть в стороне, заметил:

— Я знал, что бывают девушки — ангелы, но эта девочка особенный ангел!

И этим замечанием сразу же покорил сердце феи надолго, если не навсегда.

Она засмущалась, от чего уже норд впал в прострацию, и шепотом спросила у Тёма:

— А это кто?

— Мой Учитель, инквизитор Клаус.

— Надо же. Но он же не мрачный? Никогда бы не подумала, что он инквизитор. Ага, это он тебя всяким штукам против нежити научил, — и фея, довольная своей сообразительностью, присела в вежливом книксене.

Тём, глядя на смиренное лицо Трени, тоже не удержался от комментария.

— Я вот тоже никогда бы не подумал, что ты умеешь делать книксен.

Фея на это замечание лишь пренебрежительно махнула рукой:

— Это меня твоя ведьма научила. Сказала, что на инквизиторов и стариков действует безотказно.

Клаус улыбнулся одной половинкой губ, Тём же смех сдержать не смог.

— Чего смеетесь? — Трень не понимающе переводила взгляд с одного на другого. — Я же его правильно сделала?

— Правильно, правильно. Как видишь, книксены безотказно действуют не только на инквизиторов и Стариков, но и на меня. Веди уже к инквизиторам, радость наша.

— Ага, я вас прямо в замок отведу. Лоссорнах добрый. У него для всех место нашлось. И для него самого и для папки с Кролиной и для этих мрачных дядек, инквизиторов. Ой!

Фея стрельнула глазками в строну Клауса. Тём не удержался и сказал:

— Прямо теремок какой‑то, а не замок.

— Ага. Терем — теремок! — фея засмеялась звонким колокольчиком, радуясь понравившемуся ей сравнению.