Как заезженная пластинка, она раз за разом повторяла свой стон.

Тридцать минут назад, она и представить не могла подобного исхода. Может Пеймон всего лишь и стонала, но я отчетливо понял эмоции, терзающие ее сердце.

Вот почему я предупредил ее.

Не пересекай Рубикон, вместо этого, лучше примирись со мной, держа в руках бокал вина. Но, будучи не в состоянии понять что-либо, Пеймон подняла отравленную чашу. Вот почему произошла эта трагедия.

Слышным лишь себе голосом, я пробормотал:

— Испортил все настроение…

Ты и правда устроил тут хаос, гоблинский ублюдок.

Изначально, я планировал свести все к комедии. Пеймон и Ивар Лодбрук обвиняли бы друг друга. Неподобающим бы им образом, они бы продолжали перекладывать ответственность друг на друга, пока собрание бы ни окончилось.

В итоге, честь одной из сторон понесла бы урон. Такой сценарий был мной задуман. Люди бы разразились неудержимыми аплодисментами, от выступления в котором лев и тигр сражаются друг с другом. Однако, этот старый гоблин был переменной, о которой я даже не подозревал…

Торукель принял на себя все ошибки Ивар Лодбрук и Пеймон, и своим поступком ошеломил их. Его обман стал причиной непонимания со стороны Пеймон и прощения Ивара Лодбрука.

Двое в роли жертв. Один в роли обидчика. Вот только, труп ничего не мог поведать. День, когда правда наконец откроется, никогда не наступит.

Гоблин, я искренне снимаю перед тобой шляпу за твое решение.

Ивар Лодбрук и Пеймон пошли против меня с топорным настроем. Они не рисковали своими жизнями. Но ты — другой. Ты пошел на меня со всем, что у тебя было. В отличие от тех двух, ты не забыл о правилах этикета.