Ведь алкоголичка не видела всей беды своего положения. На обвинения в том, что она больна, она смеялась в лицо и стучала пальчиком у виска.

Алкоголь незаметно затягивает в свои сети всех без разбора — это факт! По-моему, абсолютно в каждой семье есть алкоголик, которого спасают «всем миром» или пытаются вычеркнуть из жизни навсегда. И нет безразличных, как не кичись, и от раза к разу обещаешь, что проигнорируешь, двери ему больше не откроешь, а сама все равно пытаешься вытащить его за волосы из этой бездны, ведь ты помнишь его, когда он еще был Человеком.

Особенно женский организм настолько быстро привыкает к чувству эйфории, легкости и убаюкивающего комфорта, что важные вещи, постепенно, отходят на второй план и происходит смена приоритетов. Все, что отличает женщину от мужчины: достоинство и гордость, забота о родных, внешность — всё это становится неважно для нее. Разумом зависимой женщины завладевают совсем другие ценности, чувство собственного достоинства, как в мужском застолье: «ты меня уважаешь», совершенно другое понимание женской красоты: «некрасивых женщин не бывает — есть мало водки». Но когда она начинает замечать, что теряет всё, чем дорожила и жила раньше, то уже, как правило, поздно. Алкоголизм изменяет женщину не в лучшую сторону, говорят же, что «у женского алкоголизма — не женское лицо».

Зачем я ввязалась во все это? Я вспоминаю цель своего приезда, и хочется выть и рвать волосы — я беспомощна. Я пообещала, некому-то — себе, что спасу. Но я сдаюсь. Эти мальчишки никогда не познают теплоты материнских объятий. Они никогда не позволят себе минутной слабости, греясь под маминым бочком. Никогда не будут блаженно щуриться, подставляя висок маминым теплым губам.

Зачем детям такая мать? Именно тот редкий случай, когда лучше вовсе никакой не надо. От безысходности хочется плакать, кричать, драться и искать утешения одновременно.

Не помню, как мы ходили в местный магазин, собирая сплетни. Продавщица поведала, что семья Мирошниковых всегда была непутевой. Еще в школе девка где-то нагуляла и брюхатая ходила, двоих в подоле принесла. Детей у нее органы опеки практически сразу отобрали. Куда им детей растить без кола, без двора? Оба родителя Татьяны всегда были не прочь приложиться к бутылке и доченьке наливали грусть-печаль утопить. А после того, как похоронили траванувшегося самогоном отца, пять лет назад, и вовсе, не просыхали, и который год кряду, от пенсии до пенсии пребывали в хмельном забытье.

Не помню, как возвращались домой, как прощались и обменивались контактами с Машей.