Растущий организм Ивана и жизнь на улице научили набивать живот про запас — он вечно голоден в любое время дня и ночи. Даже несмотря на недавний пир в поезде, уплетал бабушкины пирожки за милую душу. Та же всё сидела, подперев щёку кулачком, смотрела на внука, да гладила его то по руке, то по голове. Парень светился от удовольствия. Видно было, что он наконец-то расслабился, и нервное напряжение последних дней его отпустило. Ждал ведь подсознательно момента, когда я его выкину, как котёнка на улицу. И подпускать меня к себе близко не хотел, чтобы потом, в очередной раз, не так остро осознавать свою ненужность.

Пока обедали, Инга рассказывала нам свою историю. Поженились они с дедом Андреем уже будучи взрослыми людьми, Инге исполнилось тридцать, а ему и того больше. В те годы подобные браки были редкостью. С ребёнком тянуть не стали, родили дочку Марину. Характером девочка пошла в отца, была требовательна, капризна и упёрта, — росла настоящей пацанкой. Держала крепко в кулаке всех мальчишек и во дворе, и в классе; слыла заводилой во всех шалостях. Родители не успевали ходить в школу к директору. Почему ей достался такой воинственный нрав — могли лишь гадать. Инга и Андрей были из благополучных семей, и воспитанию дочери уделяли много времени. Но всё же ребёнок был единственный и поздний — баловали.

С переходным возрастом Марина окончательно перестала кого-либо слушаться: могла приходить под утро пьяная, или не приходить вовсе. Родители с её выкрутасами намучались. Как только ни пытались образумить дочь — ничего не помогало!

Инга сидела на стуле, отрешённо глядя перед собой, рассказывая эту историю, а я следила за её характеристиками, как катились к нулю Настроение и Уверенность в себе. Оно и понятно. Родители, как ни пытались пережить дочкин переходный возраст, что ни делали — не уберегли. Марина попала в дурную компанию, влюбилась в какого-то раздолбая, собрала вещи в сумку, пока родители были на работе, и, оставив записку, укатила в неизвестном направлении. Поиски никаких результатов не дали. Прошло столько лет, они и не знали, что у них родился внук.

Наблюдаю за полным боли взглядом женщины, обращённым на внука: «Ну вот! Она теперь ещё и за несчастливое детство Вани себя будет корить!». Стараюсь вложить в свои слова все способности убеждать и успокаивать:

— Инга, послушайте меня. Вы не виноваты. В жизни всякое бывало. И много воды утекло. За ошибки, свои и дочери, вы уже расплатились сполна. Но теперь, когда Ваня с вами, всё наконец-то наладится! Сегодня итак волнительный день, давайте и не будем зря переживать.