К нам прорвался второй мятежник, страшно взмахнул мечом. Рыцарь уклонился, тут же встретил новый выпад, а затем ударил сам, так быстро, что лезвие исчезло из виду, превратившись в призрачную полоску.

Мятежник еще стоял, а рыцарь уже шагнул дальше, рубанул второго врага, сшибся с третьим. Лишь тогда я услышал влажный «чавк!»: голова мятежника отделилась от туловища, сползла, разбрызгивая горячие красные струи, упала на землю. Я увидал еще живые, но быстро стекленеющие глаза, жутко оскаленный рот. Желудок скрутило, я поспешно отвернулся.

— Рауль!

Ночного нигде не было видно. Пришлось прорываться в одиночку.

Передо мной выросла затянутая в тугой кожаный панцирь фигура. Огромный каторжник, похожий скорее на велета, чем на человека, радостно зарычал. Толстые, как бревна, руки обнажены, покрыты густыми рыжими волосами, под ними сотни сизых шрамов, но под кожей тугие мышцы, перекатывают, как валуны.

Я ударил первым. Вкладывал столько сил, чтобы одним махом перерубить великана надвое, но лезвие оставило на его панцире лишь глубокую царапину! Такой доспех явно многослойный, и арбалетным болтом не пробить. Однако я рубанул вторично, на этот раз царапина была совсем крошечной.

Великан заулыбался, отвел правую руку с мечом, а левая вдруг стала ужасающе быстро подниматься…

Страшный удар сбил меня с ног, будто пивную банку лупанули бейсбольной битой. Небо дважды поменялось местами с землей, я перевернулся, брякнулся на грудь, ударом вышибло воздух из легких. Перед глазами поплыло.

Даже в дикой тряске земли шестым чувством уловил могучий топот — здоровяк торопится, чтобы добить!

Я вскочил с трудом, едва смог, в ногах ватная слабость, рукоять меча скользкая от крови. Каким же чудом ухитрился его не выронить — ума не приложу!

Человек подлетел, как поезд, зарычал, нагнетая лютую силу. Я смотрел в лютую звериную морду, и понимал, что вот с этим не справлюсь точно. Меч гиганта обрушился, я успел подставить свой, из груди вырвался какой-то жалкий всхлип. Уши заложило от звона, я ощутил, как падаю на одно колено. Руки болят от кончиков пальцев до плеч, а в животе вязко и холодно.

Мохнатые брови гиганта поползли вверх, когда он сообразил, что я не только не подыхаю, но еще и продолжаю сопротивление. Взъярился, роняя с губ пену.

На меня обрушился град лютых ударов. Все вокруг исчезло. Осталась лишь широкая полоска стали, которая методично взлетает и опускается. От каждого удара мои кости трещат, в мышцах уже не осталось крови. Боль пульсирует в каждой клеточке моего тела. Отступать не получается, вокруг трупы, части тел, а каждый выпад великана заставляет приседать, едва не падать.