После этого всё стало даже проще — я метался возле огромной туши, легко избегая укусов и круша крепкие ребра чудовища. Оно сначала окуталось ядовитым дымом, разъедающим мой доспех, но меня этим было не взять — я всего лишь стал отпрыгивать подальше, умело используя телепорт для неожиданных ударов исподтишка. В этом мне, кстати, хорошо помогал вычислитель, даря понимание где самые опасные и безопасные места.

Затем тварь взвыла, подняв пасть к потолку пещеры и на её призыв откликнулись толпы призрачных стражей, не устоявших перед моей цепной молнией. После того, как развеялся последний из них, шерсть на теле пса вдруг встала дыбом и он неожиданно выстрелил во все стороны тонкими стальными иглами, в которые превратился его мех. Тут бы мне и остаться обедом у ног псины, но опять спас доспех, пожертвовав очередной частью нанитов, восполнять которые я даже не мог — вся мана уходила на текущие задачи.

Облезлая собака, лишенная защиты в виде плотной шерсти, быстро пала под моими могучими ударами и я, шлепая по кровавым лужам, наконец смог покинуть смрадную пещеру. На самом-то деле не нюхал, но как ещё может пахнуть в залитом кровью подземелье?

Выйдя, наконец, на свежий воздух, я огляделся. Впереди, огибая маленький пляж, окруженный угрюмыми скалами, нес свои воды широкий речной поток, через который был перекинут узенький мост, уходя куда-то в туманную даль, непробиваемую даже моей наблюдательностью. А у моста…

Знойная женщина, мечта поэта — именно эти слова больше всего подходили к огромной красавице, чья необъятная грудь, придерживаемая узкими ремешками, бросала вызов гравитации. Учитывая рост прелестницы — метров пять, все достоинства у неё были… весьма достойны восхищения.

На опоясывающих её ремешках висело слишком много колюще-режущих предметов, чтобы предположить, что это и есть награда, поджидающая тут прошедшего все испытания смельчака. А жаль. Может всё же удастся договориться? Мне кажется, или я подхватил какую- то гадость из трудов Мамерка?

— Привет, красавица, — с широкой улыбкой обратился я к совершенно не обращающей внимания на моё приближение симпатяге.

Та наконец-то соизволила заметить героя, переведя на меня взгляд. Но среагировала как-то странно — яростно взревев, она цапнула огромную секиру и кинулась на меня с явно недобрыми намерениями.

— Постой!

Хрясь! Лезвие секиры разнесло в щебень каменную площадку, на которой я только что стоял.

— Я только…

Вжих! Прогудела железяка, нацеленная на мою шею. Хорошо хоть успел отпрыгнуть.

— …хотел познакомиться.

Дзынь-дзынь-дзынь! Лязгнули запущенные в меня кинжалы, от которых я чудом сумел увернуться. Впрочем, кинжалами они были только для отчего-то злой тетки, а как для меня — огромные мечи, понаделавшие бы во мне дырок, не успей я отпрыгнуть. Похоже, мне тут не рады, окончательно утвердился я во мнении. Что ж, сыграем пьесу “укрощение строптивой”.