– В одном из кафе Лорейна, где вы уже бывали с ней. Она даже заказала ваш любимый напиток без кофеина, – проинформировал профессор.

– Как я туда попаду? – не понял Магнификус. – Я не могу на несколько дней исчезнуть с собственной свадьбы. Наола меня не поймет, а ее папа обескровит.

– Какой же ты тупой! – впервые потерял свойственное ему самообладание профессор. – У тебя, простите, вас, великолепное образование, здоровый мозг, зрелый возраст, короче говоря – все необходимые для понимания параметры. Неужели вы до сих пор не скомпоновали в своей голове все ранее увиденное и услышанное?!

– Это вы к чему? – немного обиделся на своего собеседника молодой человек.

– Это я к тому, что вы владеете сафери, – уже спокойнее объяснил Тордион. – Вызовите сферу, ничего экстраординарного не придумывайте – просто дайте ей задание. Своими словами, без ритуальных завываний и прочей чепухи. Сафери любит простое изложение мысли. Вы же не лобзаете колесо своего автомобиля перед тем, как завести двигатель?

– Не лобзаю, – согласился Магнификус. – В моем мире я голодранец, и у меня нет машины.

– Давайте же скорее, – поторопил его профессор. – Мне и так нелегко.

Второй выдохнул воздух и, произведя необходимый пас рукой, вызвал сферу. Собравшись с мыслями, он произнес:

– Хочу попасть в кафе, которое находится в Лорейне, на Ультиане. В том кафе, где я уже был с Валайей. Лучше всего, если я появлюсь из пустого переулка рядом. Так, чтобы меня никто не видел.

От сферы отделился символ, напоминающий кляксу. Магнификус ткнул в него пальцем и тут же оказался стоящим за тенистым деревом в каком-то переулке. Второй вышел на освещенную фонарями улицу и понял, что стоит в нескольких метрах от приоткрытых дверей нужного заведения. Не теряя времени, он вошел внутрь.

Валайа сидела за тем же столиком под картиной старинного эльфийского живописца.

– Ваш кофе, – пододвинула она к присаживающемуся за столик собеседнику фарфоровую чашку. – Трехглазую рыбу я заказывать не стала.

– Пожалуй, трехглазую нам и не надо, – кивнул он и полез в карман за трубкой.

Какое-то время женщина внимательно наблюдала за ним, потом спросила:

– Вас что-то смущает?

– Да, – поднял на нее взгляд Магнификус. – Меня смущает та святая простота, с которой сын отправляет свою мать на смерть, и мать, которая, столь же просто соглашается с гениальным планом своего сына.

– Вы не должны осуждать Тордиона, – мягко произнесла она. – Он душа этого мира. На Нибиру нет ни одного живого существа, которому Тордион был бы чужой. К сожалению, даже мой покойный муж, при всей своей гениальности, не понимал этого.