Я, стиснув зубы, продолжал яростно хлестать его Серпом, и из головы не выходила мысль, что я буквально рублю сук, на котором сижу. И меня это почему-то здорово забавляло.

Это даже не битва Давида с Голиафом. Я, скорее, маленький злобный хорек, пытающийся загрызть буйвола.

Но хорек, у которого зубищи – как бензопила.

Бить я старался примерно в одно и то же место – по загривку и верхней части шеи. Я не знал точно, есть ли у этой твари мозг и хребет, но твердо решил это проверить.

Левиафан мотал башкой из стороны в сторону, так что в груди все замирало, как во время поездки на американских горках. Я крепко держался свободной рукой за один из многочисленных костяных шипов на голове чудовища и продолжал рубить – пока в зияющей ране на шее монстра не показались желтоватые позвонки хребта.

Кости Серп разрубал с той же легкостью, что и плоть – в стороны полетели куски с идеально ровными срезами. Движения самого титана становились все более резкими, дерганными – он метался от боли. Но его гигантские размеры сейчас играли с ним злую шутку. Он не мог уйти под воду, не мог достать меня щупальцами и тем более зубами, не мог даже головой мотнуть так, чтобы сбросить меня. Вся его непомерная мощь ничего не значила сейчас. Я упорно долбил его шейные позвонки, с каждым ударом углубляя рану.

Не знаю, сколько времени это заняло. Кажется, целую вечность. Но, учитывая, что в боевом режиме время для меня замедляется – для стороннего наблюдателя прошло, наверное, всего несколько минут.

В какой-то момент я понял, что голова Левиафана перестала дергаться, а вся туша медленно, но верно кренится в одну сторону. Я продолжал рубить, но время от времени оглядывался назад, в сторону берега.

Его последний рев был протяжнее, но тише остальных, а в конце и вовсе перешел в шипение. Огромная туша продолжала заваливаться вперед. Зацепила башню маяка, но строение выдержало – чудовище лишь оцарапало твердой чешуей кладку. Левиафан продолжал заваливаться вперед – относительно медленно, потому что его по-прежнему поддерживали распластанные во все стороны щупальца. Из-за самого своего строения он не мог рухнуть навзничь, как двуногий монстр. Он лишь склонил длинную змеиную шею вперед, и гигантская башка его, клацнув клыками, рухнула на рифы.

Я с трудом удержался на нем – ноги от удара соскользнули. Но костяной шип не подвел – выдержал мой вес. Я поднялся и снова замахнулся Серпом.

И вдруг понял, что всё стихло. Разом, будто кто-то щелкнул невидимой клавишей.

Волны еще какое-то время колыхались, но шторм тоже быстро утихал. Левиафан, пару раз конвульсивно дернув щупальцами, замер. Как и все сотни игроков, собравшиеся сейчас в окрестностях бухты. Звуки битвы стихли. Бойцы замерли. Сейчас, наверное, все, кто здесь был, смотрели сюда, на тушу поверженного чудовища.