- Ты служишь Шиманскому? - повторил воевода вопрос.

Солдат ни в чем не признавался. Воин оставался верен своему господину, а мне стало жаль. Жаль не избиваемого пленника, а своих планов: теперь барды не сочинят песнь о великой победе и не будут её исполнять в трактирах по всему королевству, теперь каждый будет вспоминать, как в Ринице избивали пленных... Этот урод, воевода, украл у меня победу.

Связанный солдат корчился на земле, под ударами воеводы, но продолжал хранить молчание - ведь этого и следовало ожидать. Шиманский не стал бы посылать слабых духом людей в столь рискованную вылазку: он мог сохранить и положение в обществе, и честь только при условии, что на него не возложат вину за предательское нападение. Гикан ещё раз пнул ногой человека, распростертого на земле, но не добился ничего, кроме взгляда, исполненного ненависти.

В конце концов, утомившись, воевода изрёк:

- Этот глупец поганит землю Риницы. Его необходимо повесить.

Это было слишком. Желая сказать всё, что думаю о воеводе, я повернулся к жене и с ужасом понял: Катаржина была в восторге от происходящего! Её грудь тяжело вздымалась, щеки покраснели, а руки сильно сжали веер.

Предав пленных солдат позорной публичной казни, Катаржина наносила барону Ксаверию тяжелейшее оскорбление. Военнопленные либо удостаивались почётной смерти от меча, либо становились рабами. Только когда застарелая, не знающая пощады кровная месть переходила все мыслимые пределы взаимного озлобления, человек мог позволить себе такой плевок в лицо врагу. Похвалиться подобным деянием значило накликать на свою голову куда более жестокое возмездие... и, в конце концов, союз с Бреговичами уже окажется недостаточной защитой для Ордена. Я понимал, сколь высоки ставки в этой игре. Если Шиманского раздразнить до неистовства, то в следующий набег будут снаряжены не три полка солдат, одетых как серые воины, а десять тысяч закованных в броню пехотинцев, несколько кавалерийских полков и сотни магов; они, как стая ядовитых насекомых, слетятся на землю епископства. Я не мог молчать и попытался переубедить Катаржину:

- Княжна, они всего лишь солдаты, исполняющие приказ хозяина.

В глазах княжны Риницы вспыхнул холодный злобный огонь.

- Вот эти? - спокойно спросила она. - Ну что ты, муж, они же просто изгои, бандиты и разбойники. Ведь мой воевода спросил у одного из них, не состоит ли он на службе у Шиманского, ты же сам слышал. Если бы он ответил, я оказала бы ему честь, позволив палачу его зарубить. Но он всего лишь преступник, не заслуживающий ничего, кроме верёвки, разве не так? - Тут она широко улыбнулась и крикнула солдатам на плацу: - Выполняйте, что вам приказано!