Я так сильно задумался, что чуть не проморгал второе сообщение.
— А ты не-е-еплохо торговался, мале-ец. — подтвердил выплывшую у меня только что строчку рогатый. — Мне-е-е было бы любопытно узнать, с какой це-елью ты посетил мою лавку, прежде чем начал тут все крушить.
Интересно, а отношение как-нибудь влияет на ценовую политику? Если рассуждать логически, то еще как должно, но, за последние дни, я уже не раз попадал в ситуацию, где логика открыто пасовала перед реальностью. Есть только один способ проверить.
— Собственно, это я и хотел с вами обсудить, уважаемый Малькольм. Есть тут у меня на продажу пару интересных вещичек.
— Краденых?
— Обижаете. Честно добытых в бою.
— Ну, да. Ну, да. — всем своим видом сатир показывал, что ни капельки мне не верит. — Показывай, уже-е-е.
Торговались мы долго. Мой питомец даже позеленел от скуки. Я потерял счет времени, охрип, взмок и обессилел, даже полоска выносливости просела. Но в принципе был доволен результатом. Мой оппонент тоже увлекся, похоже он получал истинное удовольствие от процесса. Передо мной появлялся то хитрый и льстивый бес, то туповатый и напористый зверолюд. Как бонус, по завершению сделки, я тут же, не сходя с места, получил второй уровень навыка торговли. Цены стали благоприятней мне на два процента.
Как итог сделки: продав товара, реальной стоимостью на восемнадцать золота, пять серебра и пять меди, я получил всего три золотых, семь серебряных и пять медных монет. То есть на целых четыре медяка больше, чем просто одна пятая часть от реальной суммы. Ну допустим три медяка это бонус от навыка торговли. По одной медной за каждый золотой. Откуда взялся последний медляк, можно только догадываться. Я думаю, расположение торговца все-таки сыграло свою роль и округлило семь серебряков до целой золотой, чтобы выдать мне еще один грош.
Кстати, отношение ко мне Малькольма больше не улучшилось. За какой-то дырявый кувшин он расщедрился, а после сделки на несколько золотых не добавил ни одного очка. Козел.
Пожав ему на прощание когтистую руку, я покинул его затхлую каморку и снова вышел в люди. Буквально. Людей на улице от чего-то было много. Праздник у них тут что ли?
А надолго я у рогатого застрял. Солнце уже давно перевалило за полдень. А у нас с Зомби с утра ни одной крошки во рту. Хорошо, Амара о нас, сирых, позаботилась.
Достав из кармана врученный ею сверток, я развернул его. Там оказался большой бутерброд с сыром. Рядом что-то явственно заурчало. Нет, не живот — лягушонок. Так я и шел прямо по улице, среди разношерстной толпы разумных и поглощал бутерброд, периодически отщипывая кусочки сыра и подкармливая своего питомца. Пешеходы на меня неодобрительно косились. Что, некультурно жевать прямо на ходу? Так меня в лесу воспитывали, у нас еще те манеры.