— И дальше он атакует агрессоров?

— Не просто атакует, он их шинкует в мелкий фарш. Это тебе не обычная банка с большим запасом здоровья. У защитника есть еще куча всяких способностей, спецабилок, аур и прочего. На такого монстра можно целый рейд собирать, только вот незадача, он будет ровно в два раза сильнее любого возможного рейда. Поэтому никто, в здравом уме, таким не занимается. Покончив с неудачниками, защитник снова отправляется по месту прописки.

— А если проявить агрессию одному человеку, а после того как появится защитник, призвать через порталы пару сотен?

— Не выйдет. Защитник в момент положит агрессора, отбудет в свой план, и тут же появится, уже из расчета на новую кампанию. Если же за пять секунд он не успеет уделать агрессора, или агрессоров, то все равно махнет домой, чтобы через секунду появится в два раза сильнее всей толпы.

— С этим защитником можно проворачивать интересные маневры. Например: привезти ребенка к пещере с драконом. Тот выползет, появится защитник, покрамсает его, как наша пилорама, и все. Все злато, над которым чах этот змий, теперь наше.

— И снова не получится. Защитник не появится. Ведь он реагирует только на опасность ребенку. А ему она не грозит, так как мобы, коим дракон и является, на него не агрятся. Но в целом, мне нравится твой образ мыслей.

— Ладно, зато теперь я еще больше спокоен за свою сестру.

— Угу. Это просто прекрасно, но не пора ли нам на боковую? — с сарказмом спросил ВатаФаг и открыл дверь барака.

Этот, в отличие от соседнего, был весь отдан под спальные места. Найти пару рядом стоящих, свободных кроватей не составило никакого труда. Я как был в одежде, так и улегся на постель, предварительно повесив сумку на быльце, и достав питомца из капюшона. В голове еще роились какие-то мысли, возникали вопросы, но все это быстро заволокло туманом. Даже не успев пожелать Фаги спокойной ночи, я уснул.

17

17

Утром я решил, что проклят. Какой-то темный маг или чернокнижник затаил на меня зло, либо просто решил потешить свое извращенное чувство юмора, и заколдовал меня. Чем-то таким, с названием «Проклятие черного петуха» или «Наказание ранней побудки». Заключается оно в том, чтобы не дать мне утром банально выспаться. Кто-то или что-то обязательно разбудит меня ни свет, ни заря.

На этот раз это было пилорама. Вчера ее голос не казался мне таким визгливым и пронзительным. Гудела, конечно, но не так раздражительно, оставаясь больше фоновым шумом. Но сегодня… Наверно, по утрам на ней распиливают самые твердые породы деревьев. И работа идет, и будильник самым нерасторопным работникам имеется.