Осматриваться вообще не имело смысла. В тех редких клочках улицы, которые еще не заволокло дымом, не мелькала ни одна фигура.

Я вздохнул и шагнул вперед, прямо в дымовую завесу. Перед глазами тут же появился таймер, отсчитывающий секунды до удушья. Через пару шагов он исчез, затем появился заново. Серая пелена была не слишком густой и не однородной, рваными лоскутами перемежаясь с прозрачными участками относительно чистого воздуха. Так что задохнуться здесь мне пока не грозило. По этой же причине видимость была лучше, чем я рассчитывал.

На первого мертвеца я наткнулся, когда миновал третий дом. Полный мужчина лежал на спине возле забора и невидяще, и как мне показалось, испуганно смотрел в небо. Тело уже начало источать едва уловимый свет. Со временем оно будет становиться все прозрачнее, пока полностью не растворится в пространстве. Если конечно оно так и останется здесь лежать, и никто не сжалится над бедолагой и не похоронит его.

Беглый осмотр ничего не дал. Никаких ран на теле я не обнаружил. От чего же тогда умер мужчина? Приступ удушья? Яд? Магия? Вариантов на самом деле уйма. Вот только пожар почти стопроцентно исключает случайную смерть.

Плюнув на осторожность, я вскочил и едва ли не бегом направился к дому Миры. Трупы стали попадаться все чаще. И не только людей. Собак, кошек, птиц. Все без явных следов насилия. Не могли же они все разом задохнуться от дыма?

Я перестал обращать на мертвых внимание и все рвался вперед, упорно отгоняя от себя мысль, что уже, наверное, можно и не торопиться. Живых в этой деревне не осталось. Но, как говорится, надежда умирает последней. И она гнала меня все быстрей к ставшему мне почти родным дому.

Девушку я нашел во дворе, рядом с цветочной клумбой. Красивое лицо искажено гримасой страха, широко распахнутые глаза смотрят в пространство перед собой. Но ничего не видят. Показалось, внутри меня оборвалось что-то, что до этого было натянуто до предела. К горлу подступил ком.

Я опустился на колени рядом с Мирой и положил ладонь ей на лицо, чтобы закрыть веки. Но из этого ничего не вышло. Максимум, чего я смог добиться прикосновением, это открыть инвентарь мертвой девушки.

Одежда, нож, садовый инструмент, да десяток монет, чего еще можно было найти у обычного селянина? А главное, ради чего нужно было вырезать целую деревню? Вырезать — не буквально, я так и не увидел ни одной раны на телах деревенских жителей.

Я убрал руку и снова взглянул на ту, что за месяц стала мне так же дорога, как и любой член моей семьи. Страх, поселившиеся в глубине безжизненных глаз, причинял мне дополнительную боль. Убийце было мало просто забрать ее жизнь, он стремился еще и напугать свою жертву, повергнуть ее в ужас. Выкормыш гиены!