Правда и выбора особого у меня теперь не осталось.

С этими мыслями я запустил процесс.

Стоило мне только направить в сферу поток магической энергии, идущий прямиком от источника. Как по ее поверхности от места контакта стали распространяться маленькие трещинки. После того как оболочка разрушилась, белесая субстанция рванула по моей кисти наверх, прямиком к «сердцу». Сущность лунного света действовала не так элегантно как Сущность мрака. Она пыталась как можно быстрее добраться до источника, игнорируя при этом захват самого тела. Возможно, ей просто хотелось поскорее обрести вместилище, а может так сказывался характер данной стихии. В любом случае, боль от вторжения оказалась намного более яркой и насыщенной, чем в тот раз.

Чуть было не потеряв контроль над ситуацией из-за невероятной вспышки боли, я лишь чудом смог удержаться в сознании. Как только сущность добралась до пункта назначения, и произошел контакт, окружающий мир подернулся рябью. Вместо секретной локации я вдруг оказался подвешенным в тускло мерцающем, насыщенном белесой энергией пространстве. Стоило только осознать себя в нем, как лунный свет набросился со всех сторон и попытался растворить меня в себе.

Сознание пронзила вторая, еще более невероятная по силе вспышка боли. После нее я перестал чувствовать свое тело, а мой разум и вовсе находился где-то на границе между бытием и безызвестностью. Но тут мне на помощь неожиданно пришли две уже усвоенные в прошлом стихии. Которые, так же как и я, не желали подчиняться новому вторженцу. Воспользовавшись их силой, я окружил себя ледяным покровом, за площадь которого стал потихоньку выталкивать хранившуюся в моем сердце тьму. Как антипод родной стихии интервента, для борьбы с ним она подходила больше всего.

Потихоньку мрак начал брать верх над светом, и именно в этот момент в пространстве установилась гармония. Я снова ощутил свое тело, а разума достигло чье-то невероятно сильное желание. Понять, что это именно лунная сущность стучится ко мне в дверь, желая начать переговоры, оказалось не трудно. Стоило мне только откликнуться на ее зов, как в голове тут же возникло несколько вариантов выбора.

Снова в начале списка появились апатия и безысходность. Я уже отринул их раз, и не собирался принимать снова. О какой-то особой эмоциональности тоже не могло быть и речи. Будь то сострадание и желание защитить кого-то близкого, или необузданный гнев, сопровождаемый постоянными проклятиями. Все они были для меня настолько чуждыми, что в моей голове не возникло и одной тысячной доли процента отклика хотя бы на что-то из этого.