Некромант молча указал на Джубокко. Створки пасти у дерева расходились в стороны все шире, обнажая бездонную черную глотку, ведущую куда-то вниз. Да уж, верно говорят — древо смерти никогда не насытится, с такой-то хлеборезкой.

— Похоже, оно сейчас опять…

Док, кажется, был прав — пасть Джубокко с шипением засасывала в себя воздух, и это чувствовалось даже в двадцати шагах от нее.

— Давай обратно! — потянул меня Док. — Спрячемся за ним!

Мысль хорошая. Чудовищный вопль древа бьет широким конусом перед собой. Можно попробовать укрыться у противоположной от пасти стороны ствола.

— А остальные как?

— Да чем мы им сейчас поможем? У меня мана на нуле!

Я, стиснув зубы, помчался вперед, разбрызгивая ногами грязь. Укрылись мы как раз вовремя — долгий вдох Джубокко потихоньку сошел на нет, и повисла пауза. А потом…

Хоть мы и были не напротив пасти, звуковая волна накрыла нас с такой силой, что я опасался, как бы моя черепушка не раздробилась от вибрации. Второй вопль был куда сильнее предыдущего. А может, так просто казалось из-за того, что мы в этот раз гораздо ближе к источнику.

Кажется, я вырубился. Пришел в себя от того, что кто-то хлестал меня по щекам. Кое-как разлепив веки, я разглядел перед собой мутное темное пятно, постепенно обретающее очертания Дока.

— Живой, чертяка! — расхохотался он, пихнув меня в плечо.

Я кое-как поднялся. Доспехи насквозь промокли и были изгвазданы в грязи, причем грязь эта попала за шиворот, в сапоги, в рукава. Ощущение было мерзким. Больше всего хотелось содрать с себя эту влажную тяжелую сбрую и забраться в горячую ванну.

Было тихо и темно. Дождь уже еле капал, а свет сочился только от местных гнилушек и светлячков, целыми стайками носящихся в воздухе.

— Похоже, все, — выдохнул Док, плюхаясь прямо в грязь и прислоняясь спиной к стволу древа. — Как говорится — финита ля комедия.

— Чего всё-то? — буркнул я.

— Полегли все. Мы вдвоем остались. Ну, надеюсь, хоть не зря.

Я, пошатываясь и с трудом выдирая ноги из чавкающей плотной грязи, сделал несколько шагов в сторону, выглядывая из-за ствола Джубокко.

Все поле было усеяно трупами, кое-где даже в пару слоев. Жуткое зрелище. А прямо перед древом смерти, шагах в тридцати перед его снова плотно сомкнувшейся пастью, возвышался знакомый алтарь с рогатыми черепами на верхушке. У его подножия, стискивая могучими лапами свой посох, сидел Нгала — сгорбившись, едва дыша. Его мощную фигуру окружал ареол изумрудного свечения Ци. Сам алтарь, если присмотреться, представлял собой причудливую воронку Ци, направленную вниз, будто ввинчивающуюся в землю.