– Помоги ей, – скомандовал я сопровождавшему меня смотрителю, и тот, бесцеремонно ухватив ожившую покойницу за отворот платья, одним рывком заставил ее усесться.

– Слушаюсь, господин, – глухо пробормотала та, высказывая свою готовность ответить на все вопросы.

– Тебя убили?

– Да.

– Это сделал грабитель?

– Да.

– Это был человек?

– Нет.

У использованного мной умения было одно неприятное ограничение, помимо очень короткой длительности: мертвец не мог солгать, отвечая на вопрос, но при этом ответить мог лишь «Да» или «Нет» – и ничего более. Потому и приходилось задавать вопросы, подразумевающие односложный ответ, утвердительный, или отрицательный.

Последний ответ меня сильно расстроил: играть в угадайку, пытаясь верно назвать расу нападавшего, было непозволительной роскошью, потому как повторно применить «Дознание» на Люсиль – так вали служанку – я смогу не раньше следующего дня.

Впрочем, у меня был еще один важный вопрос, и в случае отрицательного ответа, мне можно будет спокойно прощаться и с потным мэром, и с его захолустным городишком.

– Тебя убил мертвяк?

– Да.

Не прокатило. Нежить, а значит, это дело по моей части, по инквизиторской.

– Это был зомби?

Молчание. Ну да, оно и понятно – ну откуда служанке-простушке знать, чем один мертвяк от другого отличается?

Вот и кончились мои каникулы.

Описать внешность девушка не могла, но это и не нужно – мертвые не лгут, в отличие от живых, которые вполне могли попытаться свалить свою вину на мифического ожившего покойника, ну или чтобы выгородить кого-то из знакомых.

Теперь же я не только убедился в их правдивости, но и слухи об устроенном мной допросе наверняка доберутся и до свидетелей.

– Мертвые не лгут, – словно размышляя вслух, пробормотал я.