— Т-ты лжешь. Ты говоришь это, просто чтобы обмануть меня!

Что это? Что это за голос, который так старается пробиться в моё сердце?!

— Что бы ни случилось, я всегда буду верить в вас, Наофуми-сама.

— Заткнись! Все вы просто хотите повесить на меня ещё парочку преступлений!

— …Я не считаю, что вы насильно склоняли кого-то к чему-то, что бы ни говорили о вас другие. Вы не из тех людей, что способны на такое.

Впервые с того момента, как я пришёл в этот мир… я услышал столь горячо желанные мною слова.

Чёрные тени, что туманили зрение, постепенно будто развеялись.

Я почувствовал нежность её кожи.

— Пусть хоть весь мир обвиняет Наофуми-саму в случившемся, но только не я… я буду говорить, что Наофуми-сама этого не делал, сколько бы раз ни потребовалось.

Когда я поднял голову, тем, кто лежал на мне, оказалась не маленькая девочка, но молодая девушка в возрасте около семнадцати лет.

Черты её лица напоминали Рафталию, но при этом она была настолько очаровательна, что даже сравнивать их было бы оскорбительно для неё.

Некогда грязные волосы непонятного цвета были аккуратно подстрижены, а потрескавшаяся кожа превратилась в совершенно здоровую.

В теле, некогда являвшим собой только кожу да кости, теперь было за что зацепиться глазу, и оно явно принадлежало живой девушке.

Но главное, её глаза больше не казались мутными и окончательно отчаявшимися, теперь они таили в себе могучую волю.

Я не знаю эту девушку.

— Ну же, Наофуми-сама, идёмте проклинать меня.

— Т-ты кто?

— Э? О чём вы? Это я, Рафталия.

— Нет-нет-нет, Рафталия же маленькая девочка!

Девушка, что выдавала себя за Рафталию и говорила, что верит мне, озадаченно наклонила голову.