- А, летал уже туда, верно?

- Туда не летал, - огрызнулся Мартын, - в другие места попадал.

- Три раза, верно?

Три шрама на ухе. Стоп, а на другом? И тут четыре. Бля…

Глаза мартышки говорили сами за себя. Меня он явно ненавидел. И вот что интересно – а есть еще такие посыльные, либо остальные обходятся чем-то другим? Совами, сука, или просто получением сообщений.

- Дошло, человек? – Мартын оскалился. – И как тебе теперь ощущать самого себя? Когда играют именно тобой, а не ты весь из себя ферзь, двигающий пешки? Сколько ты ухайдакал наших, так, походя, не считал? У лис когда был, сколько там погибло только из-за твоего задания?

- Чего ты мне лапшу вешаешь, мохнатый! Надо полагать, в обычное время вы тут все из себя хорошие и ходите на чай в гости друг к другу, что ли? Сколько раз я уже вот по кругу ходил?

Тот не ответил, только блестел клыками.

- А… ты все равно оживешь, просто привычно помучаешься, верно?

- Да. Я твой, козлина, ангел-хранитель. И всегда рядом, даже если оно мне не нужно. А ты, сволочь, даже спасибо не говоришь.

- Ой, обидели малыша, точно. А голду ты жрешь для порядка, что ли? Или потом спускаешь на кан-кан от бабуинок или какую другую павианиху в кружевах? Сколько раз я тут был?

Он смог меня удивить.

- Конкретно здесь? Ни разу. Задания меняются все время, дебил. Ты у нас почти чемпион, на тебя крупные ставки от всяких таких же, как ты, кожаных мешков с требухой. У нас тут, какие-никакие, все же законы и обычаи, мы куда гуманнее. А вот вам даже повод не нужен, настоящий, дай потешиться и посмотреть, как такого же, как вы сами, убивают, или как он убивает.

Батюшки светы, прямо философ у меня тут образовался.

- Давай уже, кончай меня, лови свой приход и двигай себе дальше. Один хрен, никакого другого варианта у тебя нет!

Кончить его? Я посмотрел на оскаленную светлую мордочку, заросшую бакенбардами и блестевшую злющими глазами. Даже привык уже, и он точно ничего не расскажет, будет молчать, как тот самый партизан. И что делать?

Что делать, что делать… снять штаны и бегать.

- Да иди ты в жопу, блоховоз.

Я отпустил крылатого, затрепетавшего своими крылышками и отдал литавры.

- Вали давай. Достал уже просто.