Снова и снова я смывал кровь, но та не думала останавливаться. Хорошо, что я забыл оставить перстень в машине, и он был при мне. Я достал его и надел на палец, уже не прячась.
Сразу после бирюзовой волны в глаза бросился извещающий текст о падающем здоровье, которое достигло 39 % и медленно продолжало снижаться дальше. Следом появился список повреждений мягких тканей и почему-то возросшее сердечное давление.
Я закрыл глаза и принялся корректировать себя. Доведя здоровье до 80 %, я остановился. Если продолжить, то рана на лбу, как я помню, исчезнет, а лишние подозрения ни к чему.
Открыв глаза, я увидел в отражении зеркала затянувшуюся рану на лбу. Она выглядеть так, как будто прошла неделя.
– Что это было? Ты молитву читал? – удивленно спросила Светлана, которая продолжала все это время стоять и поддерживая меня за спиной.
– Угадали… А вы говорили зашивать…
– Да. В самом деле… Остановилась… Что значит сила молитвы!
– Так скорую вызывать или нет? – спросила та же женщина, подойдя к нам.
– Уже нет… Обошлось, – ответила за меня Светлана, обрадованная таким исходом.
Пройдя с ней в тот же кабинет, мы сели за столы друг напротив друга. Она достала из ящика стола старый журнал и, полистав его, вынула пожелтевшую фотографию.
– Вот он. Староста деревни увлекался фотографией и снимал всех жителей. Он у себя с другой стороны книги учета вел список тех, кого снимал.
Она протянула снимок мне. На нем были изображены трое деревенских жителей. Перстень над каждым из них высветил имена и одну и ту же фамилию – Бондаръ.
– Так среди них нет Демьяна… – растерялся я.
– Правильно. Староста указал, что это три брата Бондарь, а за ними Демьян Поливанов. Я так поняла, вот он, – указала она пальцем на бородача, стоявшего в отдалении полубоком. Искоса он смотрел в объектив.
В глазах появился текст: