— Сссвет ссс тобой! — прошипела она.

— Луна и ее свет всегда со мною, — ответила я, довольно наблюдая, как заполняется моя карта. И, помимо всяких особых мест, там было кое–что интересное — шахта серебра далеко на западе. Причем, судя по пометке, она имела выход на поверхность.

— Серебряную шахту кто охраняет знаете?

— Там коротышки бородатые засели. Много.

— Ясно, — это клан моих освобожденных гномов, просто прекрасно! Однако, эти рейдеры и на западе отметились. Откуда же они? — С крысами уже сталкивались? — Судя по тому, как скривилось лицо бестии, да. — Очень вероятно, что они нападут на эту шахту в ближайшие дни, так что будьте внимательны. Подкрепления я вряд ли смогу прислать.

— Эти твари необычно сильны, — неожиданно сменив злобное шипение на вполне нормальную интонацию, с нотками искреннего огорчения, призналась Т’рисстри. — Они наполовину проредили мой отряд, но оно и понятно, мы нарвались прямо на подземную часть их замка. Я не ожидала, что у крысолюдов может оказаться столько паршивого качества артефактов и алхимии — просто закидали числом. Если будете их бить, я очень хочу поучаствовать.

— Эти крысы тут всем задолжали, и много. Так что если сможешь выдержать соседство Светлых, то я обязательно приглашу твою банду на торжество. А за местоположение их нор отдельная благодарность, — я кинула бестии мешочек с 100 монетами. — С рабами помочь?

— Справимся. Но сегодня добычи с шахты не будет. Пока тут все уберем, пока запряжем рабов…

На душе было гадко. Не потому, что я изображала из себя нечто, более понятное этим темным эльфам, чем привычная мне душевная доброта. Просто я попала в вилку. Эта команда ненадежна, и доверять ей ценную шахту я бы очень не хотела. И выбор был — я же хотела посадить сюда гномов, и они сами были не против. Но сейчас я могла использовать эту пятерку, куда более приспособленную для подземья, обороны шахты и выбивания нужного уровня добычи из гоблинов–рабов. Именно так — рабов. Ни на что другое эта мерзость не годилась. И что же? Отрицать этот факт? Может, вырезать всех, и темных, и гоблинов только потому, что они такие какие есть? Вот она — вилка! А Т’рисстри это отлично поняла, но, получив в заведомо проигрышном для себя положении неплохой кус, отложила демонстрацию своей силы и коварства на потом, сейчас лишь издеваясь над чужими сложностями. И даже когда все наши подчиненные уже разбежались по делам, а Искра сигналила мне и окружающим об обнаружении тайника, мы все еще стояли молча, сцепившись взглядами. Кто сильнее?

— А ты не слаба, для ренегата, — вдруг заявила Т’рисстри, хотя и состязания не прекратила. — Дома Торафин и в самом деле больше нет, а наши мечи продаются сильнейшим. Потому, что мы, темные эльфы, сами есть сильнейшие существа в этом мире. И пусть дураки считают, что это не так, мы все равно возьмем свое. Я вижу, что ты и сама так считаешь, применяя все, что нам даровано свыше, для укрепления своей личной власти. Так почему же ты признаешь силу Дочери, а не силу Матери?