Однако, нашлись те, для кого ситуация оказалась восхитительно прекрасной!

Гремлины, все до единого, почему–то остались на открытом пространстве, с каким–то благоговейным трепетом смотря на происходящее. Даже Ржавокрюк, которого мы бросили под воротами, как быстро выяснилось, орал не от страха или боли в поврежденной руке, а от восторга.

— Нет, вы гляньте, как нефигово рвануло то! — кричал он со счастливейшей улыбкой на физиономии. — Я ж такое зрелище еще раз фиг увижу, как главный пороховой склад взрывается нафиг, да весь разом!

Города гремлинов, фактически, не стало. Осталась крепостная стена, внутри которой находилась куча горящего мусора под огненным дождиком из мелких обломков. И посреди этой сцены разрухи радостно прыгали и танцевали гремлины, пребывавшие в искреннем восхищении от происходящего. Я свернула выскочившее сообщение об атаке на мои войска — от ворот было видно, что нашего барда придавило куском упавшего дерева. Дело там было плохо, и я чуть было не провалила выданный квест, не успевая вмешаться. Спасла ситуацию Азалайтен успевшая на помощь — полоска жизни барда прекратила уменьшаться. Я постаралась взять себя в руки, и успокоиться — от такого внезапного и крайне опасного приключения меня колотила дрожь, которую я старалась изо всех сил унять. А тут еще Ржавокрюк мало того, что пребывавший в крайней степени гремлинской неадекватности, так еще и совершенно не разделявший нашей тихой паники!

— Это самый офигительный взрыв который я когда–либо видел! — торжественно заявил он нам, пребывая в состоянии глубокой эйфории от вида разрушенного взрывом порохового склада собственного города. Я посмотрела на Диву, чье выражение лица было совершенно непередаваемо: шок, страх, злость, обида — все вперемешку. Впрочем, мое, кажется, было таким же.

— Гремлины… — только и произнесла младшая жрица, вложив в это слово непередаваемое количество самых разных смыслов.

— Да, гремлины… — ответила я, думая примерно то же самое.

— А Ржавокрюк точно пережил этот взрыв, — уточнила Дива, как–то странно посмотрев на восторженно скакавшего предводителя Рудного. Гремлин–герой плясал от восторга, и уж точно не обратил внимания на слова моей подчиненной. Желания–то мои с Дивой, в целом, совпадали, но следовать им было неразумно.

— Пережил. Но, кажется, сошел с ума от впечатлений, — наконец выдала я вердикт.

— Может тогда его избавить от страданий? — не сдалась в своем желании Дива.

Только тут гремлин насторожился.

— Это вы о чем?

— Не стоит, это излечимо. Знаешь, Синффайнири, я слышала, что сильная боль хорошо прочищает мозги. Устроишь?