Игорь чувствовал, что разум отказывается работать от недостатка крови, которая потоком хлынула вниз живота. Ему хотелось разорвать ее, брать грубо, как воин берет законную добычу. За всё то, что пришлось ему испытать, за прошлое, за будущее, за настоящее. Но он вдыхал запах волос и боялся причинить боль. Смотрел на неё, как на совершенное творение, и не находил ни малейшего изъяна. Ощущал кончиками пальцев дрожащее нетерпение, чувствовал, как от его губ расходятся волны жара, также на водной глади пруда расходятся круги от брошенного камня.

Кровать была узкой и для одного человека, но на ней оказалось достаточно места для двоих. Игорь застыл над Дрианной, и в этот момент она обвила его руками и ногами, притянула к себе. В себя.

Они сплетались и расплетались, словно два вьюнка на стволе березы. Двигались сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Тела покрылись испариной — и от духоты, и от усердия, с которым они любили друг друга. Они рычали, стонали, вскрикивали, а потом Дрианна задышала размеренно, словно бегунья, отсчитывающая последние шаги до финиша. Игорь почувствовал, как она стиснула его бедрами, впилась ногтями в плечи и, мелко дрожа всем телом, задвигала бедрами в отчаянном, судорожном ритме.

Она закричала, дико, пронзительно, яростно, но это не охладило его, а, наоборот, только добавило сил и удовольствия оттого, что ей хорошо, что он властвует над её наслаждением. Это было, конечно, иллюзией, но сладкой иллюзией. В эту минуту, вонзаясь во влажный, живущий своей жизнью островок плоти, он мог только торжествующе вздыматься над выгнутым ему навстречу телом, чувствуя себя хозяином, победителем, завоевателем.

И в тот момент, когда Игорь готовился излиться бурным фонтаном, перед глазами пролетели утерянные воспоминания. Он вспомнил, где видел её окровавленное лицо, вспомнил, где заметил гневные глаза Великого Грига. Вспомнил, но тело не остановилось. Ещё толчок, ещё, и в голове взорвалась Вселенная… Руки подогнулись, и Игорь упал на горячее тело Дрианны. Он изливал застоявшееся семя и чувствовал, как сердце сжимает ледяная рука отчаяния. Дрианна дрожала под ним, судороги сотрясали два разгоряченных тела. Игорь хрипло дышал, саднили от соленого пота царапины на спине, но это пустяки по сравнению с той болью, которую доставляла мысль, что вспыхивала разноцветным фейерверком, крутилась, кусалась и жглась.

«Тебе не выбраться с Игр!»

Два вида эмоций захлестнули с головой — блаженство и отчаяние соревновались между собой за главенство над разумом. Возникло ощущение полета, и в то же время присутствовало чувство падения в бездонную яму.