Никто из этих двоих не хотел видеть Германа руководителем компании, и не спрячь она его в игре, то жизнь брата была бы в огромной опасности.

Кабина лифта плавно остановилась, двери бесшумно открылись. Она вышла в собственную приемную, последний этаж состоял из ее огромного кабинета, приемной и нескольких подсобных помещений.

Молодая женщина с симпатичной мордашкой, выскочила из-за стола при виде хозяйки. «Очаровательная» дежурная улыбка демонстрировала белоснежные ровные зубы, согнутая в локте рука держит рабочий планшет.

— Кира Юрьевна, ваше расписание на сегодня, — секретарь протянула планшет Кире.

— На сегодня никаких встреч, — холодно бросила девушке женщина. Открыла стеклянную матовую дверь в свой кабинет и, обернувшись, добавила. — Вызовите мне Петра.

— Это того, что, — секретарь улыбается и крутит пальцем у виска.

— Того! — Кира посмотрела на нее, как удав на мышь. Девчонке сегодня повезло, в другой раз она нарвалась бы на штраф, это в лучшем случае, а в худшем распрощалась с работой.

— Сию минуту, Кира Юрьевна — девушка смущается и быстро возвращается за свое место, включает коммуникатор.

Закрыв дверь, остановилась на пороге. Сколько раз она была здесь. Только тогда за этим огромным и красивым столом сидел отец. Женщина грустно вздохнула и прошла вдоль длинного стола, ведя пальцами по идеально отполированной поверхности. Подошла к окну во всю стену. Где-то далеко внизу раскинулся город. Кира сняла очки и взглянула вдаль на едва видневшиеся в сизой дымке окраины столицы, по детской привычке покусывая кончик дужки.

Она вспомнила, как много лет назад маленький Герман в первый раз убежал от нее и спрятался на крыше этого небоскреба. Она до сих пор не могла понять как пятилетний мальчишка, смог в тщательно охраняемом здании пробраться на закрытую практически для всех крышу. Отец тогда был сильно на нее рассержен, он даже пообещал отправить ее в закрытый интернат, называл безответственной и глупой девчонкой, четырнадцати летняя Кира с трудом сдерживала слезы, а когда папа замолчал, развернулась и убежала. Здание тогда напоминало растревоженный муравейник, охрана и клерки методично осматривали каждый этаж, но Германа нигде не было. Она обвиняла во всем себя и утирая слезы выбралась на крышу твердо решив, что если брата не найдут к вечеру, то она спрыгнет вниз.

Герман стоял у ограждения, закрытый большой параболической тарелкой и пускал воздушные пузыри, с восторгом наблюдая за их полетом, а когда они лопались, заливисто хохотал. Увидев его, она замерла, боясь пошевелиться от страха, ребенка от края отделял тонкий металлический трос, что едва доходил до его маленькой груди, ветер трепал мягкие детские волосы.