Ещё один удар.

— С-сестрёнка… — Юи расплакалась как ребёнок.

— Из-за тебя… я себя продала… — пробормотала Юми. — Моё тело ему отдала, и он мной воспользовался чуть ранее.

Глаза Юи недобро блеснули.

— Я убью за тебя его, сестра! Я…

Она вскочила, а в следующее мгновение Юми схватила её за волосы и резко дёрнула вниз, после чего влепила кулаком ей прямо в челюсть. Юи пискнула, потеряла равновесие и упала.

Юми же набросилась на неё сверху и уже не ладонью, а кулаками начала бить её по лицу.

— Дрянь! Закрой пасть свою поганую! Закрой свою поганую пасть, грязная сука! Тупая дочь собаки! Ошибка смешения кровей! Дочь подзаборной шлюхи! Не смей ничего делать без ведома моего!

Страннее было то, что этими же словами Юми оскорбляла и себя саму, однако в порыве гнева она этого и не заметила. Юи разрыдалась, пыталась прикрыться и уползти от гнева сестры, пока Юми нещадно её лупасила.

— Я с ним из-за тебя переспала. Из-за тебя, тупая дура. Из-за твоей чести и желания тупого везде залезть как крыса в бочку!

— Юми! Хватит! Юми… — ревела Юи. Она действительно была не похожа на девушку своего возраста; лет восьми — да, но никак не двадцати.

Но Юми не успокоилась, схватила её за волосы и начала тягать её по комнате, буквально волочить, дёргать и пинать ногой.

— Сучья дочь! Грязное отродье, порождённое порочною любовью.

Юми иногда ударяла её головой то о кровать, то о стол, пока Юи ревела, так же схватившись за свои волосы. Это была немного странная и забавная картина.

Только минут через пять она успокоилась и отпустила заплаканную и напуганную Юи. Та, словно ребёнок, отползла в угол комнаты и сжалась в комок, испуганно глядя оттуда на сестру заплаканными и затравленными глазами, тихо хныча.

— Представить не можешь ты даже, что сейчас натворила… — пробормотала она и вновь села на колени. — Представить не можешь даже ты, что ждёт тебя скоро, дурёха… почему ты мне всё не внемлешь и делаешь по-своему всё… — Теперь уже Юми вновь начала плакать. — Я столько сил отдаю, чтоб нас защитить от угроз… столько нервов я трачу, а ты… всё портишь…

Теперь реакция Юи была подобна реакции любого ребёнка на плачущего родителя — она плакала, потому что плакала Юми.

— Иди сюда, глупая Юи, — вытянула руки Юми, выдавливая из себя улыбку. — Иди ко мне.

Предложение было принято, Юи тут же нырнула в объятия сестры. Подползла, обняла и, продолжая реветь, уткнулась ей лицом в плечо. Они просидели так минут десять, плача, пока Юми не взяла себя в руки. Они были одни, и она понимала, что никто не позаботится об её дурной сестре.