— Это была сокрушительная победа, — объявил Мэйн и вновь чмокнул её в губы. — Знаешь, мне аж самому захотелось опять.

Она это тоже почувствовала. Почувствовала потому, чем сейчас он тыкался ей в лобок. И что через несколько секунд вошло в неё.

— Знаешь, я тебе, пожалуй, покажу кое-какой фокус, — ухмыльнулся он. — Будешь кричать, будем считать, что проиграла.

— Делать больно, словно в первый раз? — презрительно спросила она.

В ответ Мэйн лишь поцеловал её в лоб.

— Должно быть приятно. Я как бы на тебе подобного не использовал, но… попытайся просто расслабиться.

— Изнасиловал меня, а теперь хочешь расслабиться попросил, — недобро усмехнулась Юми.

— Ты могла отказаться, Юми, — спокойно возразил Мэйн. — Я разве не дал тебе такого шанса?

Она нехотя кивнула.

— Была виновата твоя сестра. Я не сказал, что лучше бы она понесла наказание, а не ты? Разве не ты выбрала себя, вместо того, чтобы оставить отбывать наказание сестру?

— Я, — нехотя призналась она.

— Тогда какие претензии? То есть меня пиздить, это заебись, можно ещё и ногами мне рёбра переломать напоследок, а как ноги раздвигать, так всё — злой насильник. Это сделка, не больше не меньше. Я бы не позволил себе вас и пальцем тронуть, если бы не то обстоятельство. И…

Мэйн смутился. Даже в темноте Юми видела, что он смутился, отвёл взгляд и слегка покраснел.

— Это… ну как бы прости, что я тебя… того, слишком жёстко обошёлся в первый раз. Просто ты копия сестры, и ей бы я точно сделал больно. Вернее, я и представлял, что ей делаю больно, и что она там страдает, что ей я делаю больно… Короче прости.

— Неужто думаешь ли ты, что я прощу тебя? — Юми стрельнула в него колючим взглядом.

— Нет конечно! — изумился искренне Мэйн, заставив её недоуменно взглянуть на него. — Да мне как бы вообще насрать, простишь ты меня или нет. Я попросил прощения, чтоб на душе легче у самого стало. А чо ты там решишь, мне вообще побоку.

— Ты! — Юми захлестнула ненависть. — Ты, да…

— Мы блин ещё не начали, а ты уже начинаешь задыхаться… хм… может не стоит… — казалось, что ему глубоко плевать на неё, и он сейчас решает куда более важные моменты. — Ладно корочь… Умолкни и расслабься, чувствительная ты наша, сейчас будет весело.

Было ли весело ей?

Нет. Ей показалось, что в следующие несколько часов её просто разорвёт. Это было страшное чувство экстаза, которое беспрерывно повторялось, переполняло её, заставляло изгибаться. Казалось, что мышцы сводит судорогой, а тело буквально конвульсирует от оргазма. Оно било в голову, туманило разум. В какой-то момент ей даже пришлось схватить подушку и закрыть ею лицо, чтоб прокричаться.