— ВЫ ВСЕ ПРЕСТУПАЕТЕ ЗАКОН КОРОЛЕВСТВА, НА ЧЬИХ ЗЕМЛЯХ ЖИВЁТЕ! ЛЮБОЙ САМОСУД ЗАПРЕЩЁН НАШИМ МИЛОСТИВЫМ И ВЕЛИКОДУШНЫМ КОРОЛЁМ. ЛЮБОЙ, КТО СЕЙЧАС ОСТАНЕТСЯ ЗДЕСЬ ЧЕРЕЗ МИНУТУ, БУДЕТ ПРИЗНАН ИЗМЕННИКОМ И ПОДСТРЕКАТЕЛЕМ, НАРУШИТЕЛЕМ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА. КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ЗАКОНА И ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА Я ИМЕЮ ПРАВО ПРИМЕНИТ СИЛУ!

Его голос не дрогнул, когда он объявлял это толпе. Он их не боялся. Лишь презирал за слабость и жалел за нелёгкую судьбу, что превратила их в подобное.

Неожиданно кто-то крикнул:

— Долой королевство! Долой поганую власть! Мы сами по себе!

Этот крик словно заменил предыдущего оратора и ропот быстро перерос в общий крик: «Долой!».

В солдата полетели камни. Один, другой, третий, десятый. Люди забрасывали его, хотя те были не страшнее снега, который грозился вот-вот пойти с неба и скрыть эту мерзость под своим покровом.

Где-то на деревьях, словно привлечённые криками и почувствовавшие кровь, присели жирные вороны. Удивительно, что их ещё не съели за такие размеры.

Солдат стоял, не дрогнув перед толпой, закрывая собой девчушку. Стоял, пока толпа не начала наступать на них. В руках у некоторых появились вилы, топоры, молотки, словно заранее припасённые для такого дела.

И когда первый из них приблизился и попытался ткнуть солдата, тот рукой отвёл удар, шагнул навстречу и ударом срубил тому голову. И тут же пнул стоящего за ним. Тот улетел в толпу, повалив за собой сразу нескольких человек подобно кеглям.

Толпа словно получила сигнал, и с безумными изуродованными лицами ненависти, словно в них вселились злые духи, ринулись вперёд с громким нечеловеческим ором. Солдат тут же ударил кулаком занёсшего над головой топор юношу и проломил ему череп. Взмах мечом и сразу двое попали под чудовищный удар — женщине отрезало руку в то время, как старику практически пополам разрубило грудную клетку. Удар локтем в голову тому, кто оказался позади его. Взмах мечом и тот застревает в девушке, которая просто бросилась на него.

Он лишился оружия. Но в броне люди были ему не страшны. Удар правой, удар левой, и кулаки, облачённые в железо, ломают кости. Удар в живот и человека подбросило, другой удар и нокаут. Кто-то заносит топор, но солдат уже оборачивается, перехватывая его, отбирая и с разворота вгоняя в другого. Кто-то запнулся, и он без зазрения совести наступил тому на голову. С локтя тому, кто позади и тут же прямой удар другому.

Они облепили его словно муравьи, но пробиться через броню не могли. А солдат не отступал, расталкивая всех, крутясь и нанося удары, иногда смертельные.