Он произнёс это с невиданной для себя в последнее время жёсткостью с примесью ненависти. Он буквально выплюнул это залпом и не на кого-то, а на ребёнка. Ребёнка, который оказался куда чище остальных. А он своими словами словно хотел втоптать обратно её в грязь.

От этого солдату стало стыдно и грустно на душе.

— Прости, — пробормотал он. — Просто я насмотрелся уже всего этого. И слова твои слишком опасны для нынешнего мира, от которого отвернулись даже боги. Остались только люди со своими нерешаемыми проблемами и вечное противостояние добра и зла.

Только сейчас солдат заметил, что девчушка до сих пор топала босиком по дороге, хотя на улице уже пошёл снег. Первый снег за этот год. Его настолько захватил в плохом смысле этот разговор, что он даже перестал уделять внимание мелочам. Как будто ему умудрились наступить на больную мозоль.

Вздохнув, солдат окинул взглядом местность; лес, что медленно, но верно покрывался тонким слоем снега.

— Идём, встанем на привал, девочка.

— На привал? — вопросительно посмотрела она на него.

— Верно. Или ты будешь разгуливать босиком по снегу? — кивнул он на её ноги. — Отморозишь ножки-то свои и умрёшь. Не для этого же я тебя спасал, верно?

— Верно, — как-то неуверенно и слабо улыбнулась девчушка.

Потому, подхватив её на руки, чтоб она лишний раз не морозила себе ноги, солдат двинулся в лес на поиски прибежища на эту ночь. И пусть день только начинался, в этот раз он путешествовал не один. Казалось, что от этой мысли, внутри него стало тяжелее. Приятная тяжесть, что сменила внутреннюю пустоту за многие годы.

Солдат вернулся к лагерю только к вечеру. За это время мир успел знатно побелеть и стать чище, не вызывая уже тех чувств, что были раньше. Теперь каждая ветка, каждая кочка, каждый сантиметр этого мира стал белым и пушистым. Хотелось на мгновение остановиться и насладиться тишиной и красотой этого места, почувствовать свежесть жизни, которая пришла с новой погодой в этот мир. Просто стоять и смотреть, как лес мирно укрывается, словно пухом, белым снегом, в тишине потрескивая ветками, и иногда сбрасывая вниз снежные шапки.

Вся округа стала светлее.

Однако солдату было не до этого, он молча шёл через снег, которого было ещё не так много к своему… к их временному укрытию. Теперь не стоило забывать, что пока их двое. К счастью или горю, но теперь их двое.

Их лагерь расположился в корнях огромного поваленного дерева, где образовалась своеобразная нора. Густые, облепленные землёй корни стали отличным навесом, который уберегал от падающего сверху снега маленькую жительницу этого временного пристанища. Сейчас она, расположившись в утробе этого места, сидела перед костром, греясь и изредка подбрасывая в огонь ветви.