Луч достигает цели.

Нестерпимый жар наполняет ауру йогина. Кажется, что Горакша-натх, прошлый или нынешний, проглотил сверхновую звезду. Но сказывается опыт: сейчас реакции гуру столь же быстры, как и у юного антиса. Баланс, регуляция тонких каналов…

– Что вы делаете?

– Перераспределяю энергию внутри ауры.

– Великий Космос! Это грандиозно!

Семьдесят две тысячи каналов тонкого тела кипят от жара. Все мастерство «йоги освобождения» плохо справляется с антическим напором. Туманится разум, плавится сознание. «Тело, достигая совершенства, – бормочет в ухо наставник гуру, давно скончавшийся от старости, – становится прочнее самого прочного и тоньше самого тонкого…»

Смерть хлещет душу кнутом, веревкой с узлами. Йогин бессилен отделить себя от Натху, а Натху глотает чужую смерть. Давится, делает своей, бьется в судорогах предчувствия. Выплескивает наружу, щедро делится с изощренной аурой брамайна. Сейчас смерть превратит гуру в кровавые клочья, а мальчик взлетит. Мальчик взлетит в небеса, а его отец, факир в пестром, заклинатель змей…

– Что вы делаете, шри Сандерсон?!

– Перерабатываю его боль, его ужас. Негатив в позитив.

– Как?!

– «Смерть – это шаг в небеса. Ты уже расставался с малым телом. Не бойся, ты вернешься, и снова взлетишь, и снова вернешься. Я с тобой, не бойся, я буду ждать…» Ну, примерно так.

– Благородство, шри Сандерсон. Сострадание. Я почтительно припадаю к вашим лотосным стопам…

– Это лишнее. Я всего лишь очень хочу жить. В смысле – хотел.

Единая энергосистема. Два сцепившихся разума в оболочке ауры третьего участника. Реактор-антис качает энергию. Наладчик-брамайн занят стабилизацией. Эмпат-конвертор меняет формат паразитных гармоник страха. У антиса формируется комплекс ощущений, возникающих при выходе в волну. Эмпат переживает эти чувства как собственные, фиксирует в подробностях. Транслирует брамайну, даже не замечая, что творит. Силы эмпата на пределе, сосуды в мозгу готовы лопнуть от напряжения, но брамайн превращает страдание в накопление ресурса, распределяет, сбрасывает опасный избыток.

Периферия, соглашается гуру-прошлый. Жалких искусственных каналов бункера хватает лишь на миг, но йогин направляет избыток энергии туда, сжигая нервы обезумевшей техники, и это дает шанс всем троим.

Пульс выравнивается, звучит мощно, ритмично.

– Взлет!

– Оm·kār ādināthāya namah․…

Пауза между здесь и там. Между твердью и космосом, материей и волной.