Надеюсь, ничем. Собственно, нам уже очень нужно торопиться, ведь даже побежав сейчас, мы не успеем как следует отдохнуть, а если задержаться еще немного, речь пойдет о том, как бы вообще не вылететь с состязания.

— Хочу забрать цирк и всех его обитателей себе. Сможешь убедить их?

Ну да, ну да. Кого тут интересует мое мнение?

— Нет ничего совсем уж невозможного, но существуют сложности, которые я не в силах преодолеть без вашей помощи.

— Ты почтителен, это приятно. Далеко не все мои эмиссары могут похвастать тем, что я спрашиваю их, а не отдаю приказ… Хорошо, говори, что может тебя остановить?

— Во-первых, это ключи-кристаллы, которые не пускают меня во многие из палаток. Даже в те, где уже бывал в данный момент, будут недоступны без них, — старался говорить без остановок, чтобы Тьма не перехватила инициативу, — И во-вторых, проблема во времени. Дело в том, что я участвую в турнире, и прямо сейчас всем нам необходимо бежать в столицу, чтобы не пропустить очередной этап, — очень хотелось выторговать что-нибудь плюсом, но фантазия хороших вариантов не предлагала, поэтому пришлось надеяться в этом плане на собеседницу, — Наконец, мне нужно знать, в чем заключается ваше предложение этим существам, а также некий знак, символизирующий, что я несу вашу волю.

Уффф! Вот это я загнул, даже самому приятно — все по делу, ничего лишнего. Тьма молчала, обдумывая мои слова, тогда как я оглядывался вокруг, пытаясь понять, как кто-либо может ориентироваться здесь на местности.

— Ключи… Нет, я не могу передать тебе нужные кристаллы, но открою дверь к хозяину этого цирка. Вы знакомы, а значит, и проблем быть не должно. Насчет времени — не волнуйся, так и быть, перенесу всю вашу компанию в столицу, это несложно… Знак и слово… Скажи, что позволю им нормально жить, пока в цирке не будет гостей, вновь дарую им радость еды, питья, прикосновений… Защиту? Да, этого хватит. По поводу знака — давно нужно было это сделать, а потому подойди, — красивая молодая девушка, которую я с трудом, но сумел разглядеть впереди, призывно махнула рукой, нисколько не сомневаюсь, что ее жест заметят.

Ладно, я не гордый, могу и подойти, сейчас, видимо, мне будут очередные нишнятки давать. Успокоенный этими мыслями, делаю несколько шагов и сам не замечаю, как оказываюсь прямо напротив девушки, которая тут же кладет мне обе руки на голову и мило улыбаясь произносит:

— Наверно, сейчас тебе будет немного больно…

А потом мне становится больно. Опять. Вот кажется, что пора бы уже привыкнуть, но, когда голову простреливает невыносимая боль, будто сразу четверо стоматологов решили в одно и то же время удалить мне все тридцать два зуба, в качестве колыбельной ударив молоточком все по тем же зубам.