Гиль Фриш не знал ответа на сей вопрос. Как и на другой, более важный: что происходит в зале? Какофония схватки, извергаясь из наушника, ничего не объясняла. Очередной лязг. Очередной вскрик.

Тишина.

Фриш заставил себя не ускорять движение. При ходьбе в прежнем темпе они войдут в спортзал через одну минуту семнадцать секунд. В любом случае, они опоздали. Спешить не имеет смысла. Шорох. Хрип. Стук двери. И снова — хрип, шорох. Значит, еще не все кончено.

Торопливые шаги — не в наушнике, в коридоре.

Чередование полос бледного света луны, льющегося из высоких окон, и глубоких теней от межоконных простенков превращало коридор в призрачную «зебру» пешеходного перехода. Оба конца «зебры» терялись в темноте. Уходили в никуда, в бесконечность, в «кротовые норы» галактических червоточин. Мар Фриш отметил странность образов и сравнений, возникших у него в мозгу, но анализ причин, их вызвавших, отложил на будущее. Мрак в дальнем углу коридора шевельнулся, от него отделилась человеческая фигура, замерла в раздумьях — и устремилась навстречу поздним гостям.

Наверняка этот человек предпочел бы ни с кем не встречаться или обернуться невидимкой. Но его лишили выбора. Разворачиваться и искать другой путь означало навлечь на себя подозрения. Быстро приближаясь, он мелькал в полосах лунного света: эффект стробоскопа. Несмотря на это, Гиль Фриш узнал человека, узнал дважды и трижды.

Дворянин, командовавший убийцами в Эскалоне. Высокий мужчина с фехтовальным чехлом на плече, недавно прошедший мимо кафе. Персона со снимка, найденного в вирте, когда мар Фриш выяснял подробности о Диего Перале.

Дон Фернан, родной брат Энкарны де Кастельбро.

Только что он, по всей видимости, смертельно ранил Диего Пераля. Дон Фернан счел бы возможным покинуть зал, не добивая противника, в одном-единственном случае: если бы был уверен, что жизнь сеньора Пераля подошла к концу.

Правая рука Фриша нырнула в карман, где лежал парализатор — сработал рефлекс, вбитый в подкорку за годы службы в полиции. Понадобилась одна целая и две десятых секунды, чтобы отказаться от ошибочного решения. Парализовав дона Фернана, Гиль Фриш выдаст себя с вероятностью девяносто девять и восемь десятых процента. Для Диего Пераля это ничего не изменит, зато создаст проблемы Фришу. Гематр знает, кто убийца. При необходимости он сможет отыскать эскалонца в любой момент.

Пусть уходит.

Брат доньи Энкарны пробежал мимо. За ним на полу остались блестящие темные капли. Дон Фернан был ранен — судя по бегу, неопасно.

Гиль Фриш обернулся к помпилианке, поймал ее жесткий оценивающий взгляд. Красотка смотрела не вслед беглецу, ее интересовал в первую очередь гематр. Будь на месте Эрлии обычная туристка, она бы ничего не заподозрила. Но от агентессы не укрылась рука гематра, нырнувшая в карман, а также состояние предельной сосредоточенности, снизошедшее на лицо Фриша. Она все поняла, она просто не успела отвести взгляд — и теперь знала, что лже-Галеви тоже все понял.