— И всё–таки это не честно! — возмутился Ломоносов. — У них фора. Когда ещё наши вернутся?

— У вас тоже фора, — сказал Ушан. — Вас хотя бы десять. Мы здесь для того, чтобы вышел хоть кто–нибудь. Помнишь?

Чародей Светлолесья умолк.

Головастик уже растворился в воздухе, войдя в Твердыню. За ним последовали остальные. Последним вошёл я, сказав, напоследок, ещё раз:

— Спасибо.

Глава тридцать шестая «Твердыня Тысячи Зеркал»

Глава тридцать шестая «Твердыня Тысячи Зеркал»

В глазах рябило. Людям с эпилепсией входить в подобные места противопоказанно. Этот уродец, что запихал нас в игру, наверняка предпочитает кислотные и мельтешащие смайлики в мессенджерах. И, сто пудово, голосовые сообщения!

Пещера сверкала. Сотни факелов отражались от зеркал, вмурованных в стены. Тени плясали на границах ниш, грубо вытесанных в скале.

— Скудненько, — прокомментировал я убранство. — Мрачновато, но скудненько.

Головастик деловито зашагал вперёд, пересекая зал. На том конце потолок снижался. Да и вообще сложилось впечатление, что сначала выдолбили залу, а потом решили, что дальше рубить камень — лень, и поэтому с соседним помещением надо соединять коридором, а не красивой аркой.

— Он ответил тебе? — тихо спросил Женя. И даже столь негромкий голос прозвучал оглушительно.

— Нет, — я понял, о чём он. Удержался от того, чтобы посмотреть на Свету. Знаем мы, как недомолвки и странные взгляды вводят людей в паранойю.

Призыватель разочарованно кивнул, протянул руку заклинательнице. Нежно сжал ладошку возлюбленной и пошёл за Головастиком.

— Чего стоите? — обернулся тот. — Идёмте скорее.

Ловелас тронулся с места, опередив Олега и Мишу.

Я, Стас, Кренделёк и Игнат — остались.

— Знаете, о чём думаю? — сказал разбойник. Стряхнул с рукава невидимый огонь. Не излечился ещё, бедняга.

Никто не ответил.