Но кто ему сказал, что люди с перебитым позвоночником не могут использовать «абилки»?
Вторая слабая часть моего плана была в том, чтобы чётко переместить свою искалеченную тушку ему под ноги, ровно в тот момент, когда он рванётся, среагировав на оскорбление, и чуть затормозит, увидев «двойника».
Я почувствовал удар спиной о железные поножи, а потом эта груда железа просто начала заваливаться назад, не ожидая, что сзади под ногами у него появится какое-то препятствие.
С помощью рук, я принял единственно верное положение на земле и вложив всю имеющуюся у меня «ману», активировал вторую руну.
— Сюрприз, придурок!
Испепеляющая я всё на своём пути волна пламени ударила в доспех, огибая фигуру Дагарта, моментально раскалив его доспех и спалив мне волосы, ресницы и, кажется — глаза.
Страшно закричав, Дагарт попытался разорвать на себе доспех, будто бы то был костюм из ткани, но, понятно, не преуспел. Обжигая себе ладони и не обращая внимания на запах паленого мяса, я только со второй попытки сумел схватить его за верхний край металлического нагрудника и подтянуться ближе к его голове. Рванувшись, он попытался перекатиться, но невзирая на дикую боль, прилипшие к горячему металлу руки и строчки полученного урона от ожогов, я крепко держал его, а второй рукой продолжал остервенело бить в его лицо «крисом».
Всё заполонило желание мести и ненависть к противнику. Я бил, чувствуя, как лезвие с противным хрустом раз за разом входит в дергающееся тело, иногда соскальзывая по его щекам. Когда тело Дагарта рассыпалось искрами, я по инерции еще несколько раз воткнул кинжал в песок, а затем обессиленно распластался на песке непривычно тихой арены.
В тот момент, когда перед глазами побежали «системки», я кое-как успел использовать «Свиток исцеления», окативший меня долгожданным холодом, и тут же портал перенёс моё тело, больше напоминающее прожаренную отбивную, в Турнирную комнату.
Не помню, на арене, или уже в комнате, но в голове промелькнула мысль: «А почему он не догадался сбросить доспех в инвентарь?
Глава 30
Глава 30
И взмах её ресниц решил его судьбу.