Но невозможность в предстоящем бою повторить трюк с виверной — совершенно не значит, что нужно расслабляться. Яещё помню, как она расправилась с орком, и к будущей схватке отнёсся более, чем серьёзно, понимая, что выложиться придётся по полной.

Вздохнув, в очередной раз пожалел, что у меня заблокирована «Ярость Тиамат», с помощью которой я мог «затащить» абсолютно любой бой. Как же это всё не вовремя.

По расписанию, мой бой — второй на очереди. А вот в первом сойдутся Наяда и тёмная лошадка Кайман — держатель «золотой пайцзы». И если завтрашняя схватка всё-таки закончится моей победой — с кем-то из них я встречусь в Финале.

Тут даже непонятно, что лучше: высший вампир или очень странный и быстрый паладин, с мутным умением, который вместо меча использует «кусаригаму». А что самое неприятное: никакой информации по умениям Наяды я на Форуме не нашёл.

* * *

«Кусаригама», причудливо рисуя сложные петли, щедро перемеживающиеся быстрыми свистящими восьмёрками, сейчас ничего не могла сделать Кайману — необычайно быстрому высшему вампиру.

Тёмный смерч, в который то и дело превращался его силуэт, казалось ничем нельзя было зацепить, настолько молниеносно Кайман уклонялся от стремительных и хитрых атак Наяды. Вообще, у меня с самого начала боя создалось впечатление, что он просто забавляется, и ему совершенно индифферентно, что это — полуфинал. Ни один выпад разъярённой «хуманки» не достиг своей цели, в то время, как воронёные «кукри» высшего раз за разом продолжали жалить девушку, оставляя на латах зарубки и уродуя внешний вид блестящей брони.

Внезапно Кайман исчез, а все пространство вокруг девушки постепенно начало заволакивать серым туманом, и я понял, что сейчас наблюдаю «коронку» этого класса — воплощение высшего вампира в туманную ипостась.

Я увидел, как Наяда запаниковала, пытаясь разорвать дистанцию, чтобы выскочить из уже плотного облака, но этого ей не удалось сделать. А следующий момент понял, почему высшие вампиры снискали славу наиболее неудобных и опасных противников.

От клубов тумана отделилось длинное щупальце с виденным уже «кукри», каким-то образом оказавшимся окончанием дымчатого отростка. Крик боли резанул по ушам, когда щупальце стегануло, будто плетью, с лёгкостью прорвав толстый металл нагрудника «хуманки», отставив на нём рваную царапину.

И вот уже второе щупальце прошлось по спине, заставив Наяду выгнуться от боли. Удары, от которых не было защиты, следовали одни за другим, просто полосуя обезумевшую девушку, метавшуюся от боли и неспособности ответить, будто загнанный зверь.