– Хотите сказать, что нам предстоит вернуться во времена испанской инквизиции?
– Я бы не удивился, – вполголоса проворчал Ковальски.
– Почему? – спросил Бейли.
– Ну, знаете, как говорят… – Великан пожал плечами. – «Инквизицию никто не ждет – а она здесь!»
Грей узнал цитату из «Монти Пайтона»[47], но не мог понять, шутит Ковальски или говорит всерьез – лицо великана было непроницаемым.
Из боковой галереи – часовенки при Святой Палате – показалась знакомая фигура. Сестра Беатриса, одной рукой опираясь на трость черного дерева, другой поманила их к себе. На монахине по-прежнему была грубая серая ряса и белый чепец, но холод зимнего дня заставил ее накинуть на плечи плотную шерстяную шаль.
Она провела их через арку в небольшую часовню. У стены здесь стояло распятие с пугающим Христом: скорченное тело, искаженное мукой лицо, устремленное в небеса. Перед ним – строгая деревянная скамья для молитвы и единственная горящая свеча. Рядом со свечой, освещенный мерцающим пламенем, покоился толстый старинный том, переплетенный в багровую кожу, с золотыми застежками.
Бейли подошел к фолианту.
– Вот что я хотел вам показать. Сестра Беатриса нашла книгу под скамейкой для коленопреклонений – должно быть, уронили во время поспешного бегства.
Грей, наклонившись, прочел заглавие.
– Да это же «
– Печально известный «Молот ведьм», – подтвердил Бейли. – Библия инквизиции. Особенно почиталась здесь, на севере Испании, где дольше всего существует «Тигель».
Грей присмотрелся к книге внимательнее; ему вспомнилось, что такую же книгу несли с собой люди, напавшие на женщин в университетской библиотеке.
Бейли, как видно, пришла в голову та же мысль.
– Быть может, это та же книга, что была во время резни в Коимбре?
Пирс мысленно прокрутил в уме запись нападения. Запись была расплывчатой, зернистой – невозможно сказать наверняка, но…
Он взял тяжелый том в руки, перевернул, осмотрел заднюю обложку. Здесь, в углу, запятнало кожу темное пятно. Грей поднес книгу к носу и принюхался.
– Какого дьявола ты делаешь? – поинтересовался Ковальски.
Монахиня неодобрительно цокнула языком и молча указала рукой на крест.