Мара кивнула.
– Что ж, давайте выясним, что она задумала. Очевидно, в замке электричество по-прежнему работает. Я подключу Еву. Посмотрим, что ей удастся установить.
Пока она распаковывала оборудование, Монк повернулся к Грею и отцу Бейли.
– Как я понял, эти устройства в соседней комнате лишили света весь мир. Каковы шансы, что за этой диверсией последуют другие?
Перед его мысленным взором снова встал горящий Париж.
– Полагаю, сейчас они только разминаются, – ответил Грей. – Играют мускулами. Прогревают сотню моторов перед тем, как отправиться в путь.
– А потом? – упавшим голосом спросил отец Бейли.
Грей пожал плечами.
– Будем надеяться, что наступит хоть какое-то «потом». Сотня искусственных интеллектов на свободе!.. Эти ублюдки играют с огнем. Всего одна оплошность – и…
– …и всем нам конец, – закончил Монк.
Мара смотрела на Еву, не отрывая глаз, сама не зная, с благоговением или со страхом. Прежде она стремилась защищать свое творение, как мать защищает ребенка, а теперь почти трепетала перед ним. Ева вновь изменилась, преобразила себя в иную форму.
Сад остался прежним; но тело Евы были слеплено из кристаллов, сверкающих бесчисленным множеством граней, словно живой бриллиант. При каждом движении свет преломлялся и окрашивал ее дивными цветами, напоминающими Маре загадочный код.