Меня развернул Белиар, отбросил в сторону. Сзади что-то гулко воткнулось в грунт.
Попытавшись вскочить на ноги, я упал, снова перекатился. Что-то мешало двигаться в полную силу, оплетало руки и ноги. Всё вокруг меня искрилось, как будто я в тонком тюле запутался.
Мне удалось вскочить на четвереньки, поднять голову. Я стал тянуть меч, но ему что-то мешало…
Перед глазами всё чуть-чуть двоилось, но тварь я увидел. Огромный паук, с мохнатым телом — десятки круглых любопытных глаз искрились в свете луны, смотрели с сожалением. Обед вознамерился сбежать.
Монстр поднял передние короткие лапы, стал стряхивать с морды грязь. Потом противно проверещал, и бочком стал двигаться вокруг. От меня к нему тянулась серебристая дорожка из рваной паутины.
Тварь пятнадцатой ступени, размером с корову, не меньше… Ну, не особо сильный противник, но, если бы сожрал меня, духа получил бы до отвала.
— Привет, — мои губы еле разлепились.
Я встал на колено, тряхнул головой. Попытался оценить своё состояние. Лопатка болит, прямо опухла. В остальном всё нормально, если не считать того, что вижу всё хуже и хуже.
Поток пошёл по жилам, но тут же засбоил, будто помехи какие-то.
— Что не так? — прорычал я, рванувшись, но снова упав на четвереньки.
Задвигав руками, я стал срывать обрывки паутины. Она не желала отлипать, цеплялась. Вроде оторвёшь, а она опять слипнется с другими концами, и снова такая же крепкая.
Именно паутина и холодила. Эффект был тот же, как и от зачарованных колючек: сила медленно уходила из меня.