Его фразы звучали неестественно, как заученные или услышанные где-то. А сердце у него каждый раз заходилось, когда дерзко разговаривал со мной.

Зверь помнил, что нарушает законы Неба, но уже достаточно верил в ересь Бездны. Что за каша у него там в голове?

«Дай я, поднёбыш?»

Поджав губы, я кивнул. Кому, как не истинному последователю Бездны, разбираться с этим.

— Зверьё пустое, ты мне не заливай, — спокойно начал Белиар моими устами, — Выкладывай, сколько вас там стоит, куда движетесь, кого ждёте?

Зверь захохотал, и тогда я поднял левую руку, стянул перчатку. Смех резко оборвался — воин с трудом оторвал взгляд от моего нагрудника и разглядел, что с рукой что-то не так.

Белиар впустил потоки своей силы, и без того когтистые красные пальцы стали ещё обрастать мелкими шипами. Каждая фаланга заканчивалась костяным наростом, большой шип протянулся из предплечья между пластинками. Я едва не зашипел от боли: демон трансформировал моё тело, а боль-то чувствовал я.

«Ты что, и раньше так мог?» — я ошарашенно смотрел на руку, обросшую шипами.

«Да, поднёбыш, но лучше нам так не делать. Это очень вредно для твоего тела».

«Трансформация демона вредна и для самого демона», — подтвердила Хали, — «Но такие воины могли наделать много бед, прежде чем умирали от ран, нанесённых самим себе».

«И это были великие воины, которых Бездна никогда не забудет», — с гордостью сказал Белиар.

— Ты… ты… — зверь заикался.

Метка в его теле будто замерла. Интересно, она так реагирует на разговор?

«Поднёбыш, время течёт по разному в мирах, поэтому у нас его ещё полно», — уверенно сказал Белиар.