— Господин? — воин удивился.

Я стиснул зубы.

«Поднёбыш, ты чего?»

— Брата не было у этого командора? — спросил я, — В Шмелином Лесу?

Зверь впервые заулыбался, закивал, счастливый.

— Да, да, был! — тут он посерьёзнел, — Но погиб.

Я едва сдержался, чтоб не улыбнуться. Там в Шмелином был этот Ламбер… Ландер… Ландрухт, короче, и его имя тоже не могли выговорить.

Смотрю, братец недалеко ушёл-то.

Тут моя рука отвесила пощёчину зверю.

— Как надо обращаться к человеку, зверь? — крикнул я, и тут же возмутился сам себе, — Белиар, какого хрена?

На зверя было жалко смотреть. Он бегал глазами между моей рукой и нагрудником, потом положил руку на рукоять своего маленького кинжала.

Да уж, не каждый день тебя допрашивают безумцы. А другого впечатления я не производил.

— Минута, — рыкнул я.

— Великий господин? — переспросил зверь.

Он так и держал руку на кинжале. Я почуял лёгкую опасность, но этого и следовало ожидать. Чувство было слегка притупленным, зверь сильно сомневался.

Мне даже стало смешно: я стою перед ним, третья мера, третий перст, с сильверитовым метровым клинком. А он ножик свой тянет…

— Когда был оракул из столицы, зверь? — спросил.

— Вче… вчера, — стиснул зубы.

Он явно готовился к чему-то. Меня опять кольнула тревога… Ну, дерьмо нулячье, неужели он решился-таки умереть?