— А вот это зря, — я решил не упускать возможности сделать жизнь мэра ещё более интересной и насыщенной новыми событиями. — Это же улика! Пока идёт расследование — нужно хранить её в…

— Хранилище? — проявил сообразительность внимательно слушающий стражник.

— Именно.

— Хороший ты эльф, Алекс, — задумчиво проговорил тюремщик. — Правильный.

— Это всё от общения с вами, мудрый Труфальд, — я решил действовать по принципу — лестью репутацию не испортишь. — Всем бы таких мудрых наставников по жизни!

— Иди уже, — польщённо буркнул тюремщик, — А Шидо твоего я через десять минут выпущу.

Сердечно попрощавшись с тюремщиком и тремя золотыми, я направился к выходу из острога вслед за хмурым трактирщиком.

Уже на самом пороге, я всё-таки вспомнил последние строки Пушкинского Узника:

— Мы вольные птицы; пора, брат, пора!

Туда, где за тучей белеет гора,

Туда, где синеют морские края,

Туда, где гуляет лишь ветер… да я!…»

С чувством продекламировав стих аса Пушкина, я посмотрел на хмурого Горха.

— Спасибо, Горх, вот только, где Ульяна?

— Не за что, — пробурчал трактирщик. — Хрен бы я, значица, за тобой пришёл, если б не Киря. А что до госпожи Ульяны — беда с ней.

— Отравили? Прокляли? Убили?

— Хуже, — Горх печально вздохнул и махнул могучей рукой. — Судят её. Прямо сейчас.

Глава 29

Глава 29

— Так, Горх! Веди прямо сейчас в суд и рассказывай по дороге, что произошло.