— Нельзя просто так взять и казнить мага, — скучающим голосом протянул судья. — Суд настаивает на предоставлении улик.
— А как же масляное пятно на башмаке уважаемого Хотура? — тут же вскинулся старичок. — А обгоревший парик?
— Это не улики, — поморщился судья. — Нельзя казнить человека из-за масляного пятна на башмаке.
Господи! Ну неужели в этом здании есть хоть один здравомыслящий человек!
— А зелье? — не сдавался волхв. — Зелье, сводящие достойных мужей с ума?
— А что с ним не так? — удивился Судомир. — Обычное зелье Силы, только цвет какой-то… золотистый.
— Это зелье застилает ум человеческий, — старичок строго посмотрел на невозмутимого судью. — Лишает мужчин разума и поощряет буйство плоти.
— Суд требует сторону обвинения сдать зелье для детального изучения, — скучающим голосом протянул Судмир.
Волх недовольно засопел, но возмущаться не стал. Зелье же судья с показной небрежностью опустил в верхний ящик стола.
Я же молча усмехнулся. Нет, судья определённо свой человек. Ему, в отличие от недалёкого тюремщика не нужно подсказывать, как можно поступать с уликами. Так может быть, моего вмешательства-то и не понадобится?
Вроде всё идёт к тому, что Улю и так оправдают.
— Она меня прокляла! — Хотур грузно поднялся со своего места и нарисовал вокруг себя круг. — Клянусь всеми языческими богами, прокляла! Тёмным проклятьем прокляла! Вот, смотрите!
Толстячок повернулся к суду задом и приспустил штаны, демонстрируя… розовый, поросячий хвостик!
— Хм, — задумчиво протянул Судомир, разом поскучнев. — Это серьёзное обвинение, уважаемый Хотур. За тёмную ворожбу у нас разговор короткий — в мешок и в воду. Но без доказательств никак.
— У меня есть доказательства, — хлебо-булочный монополист достал из мешка фиолетовый корсет.