— А скажите, почтенный, почём берёте за работу?

Ну и запах. Уэ. Тут хоть одеколоном облейся, не поможет. Отпечаток работы.

Я как можно деликатнее сделал полшага назад.

— Зависит от площади здания, — работяга засунул большие пальцы за ремень. — Ежели маленький семейный домик, то чай обдирать не буду. Два серебрушки и всё. Ферма какая за городом, где значит крысы жрут у курчат яйки, — он задумался, — ну пять-шесть серебрушек точно. Только лис я не трогаю, нехай бегают. Нравятся они мне. Ну а ежели мы про склад какой гутарить будем, то там уже совсем иные расценки. Не боись, сухорлявый, обдирать не буду. Чай на толчке встретились, а не на аукционе.

Обилие непонятных словечек конкретно загрузило мне мозг.

— Где встретились?

Гоблин цыкнул.

— На рынке, на рынке. Ну шо, будем дело иметь, али лясы точить?

Память, наконец, догнала буксующий разум и сопоставила говор с географией. Кубанский, мать его, гоблин. Чудеса. Откуда он такой взялся?

— А если мне надо крыс не убить, а живыми принести?

— Я с тёмной магией дел не имею, и не надо мне сюрло корчить. Могу и стражу кликнуть, — подался назад дератизатор.

— Какая магия, о чём вы, уважаемый. Крысиные бои? Неужели не слышали? Пускаешь их на арену и принимаешь ставки на победу, — размеренным голосом ответил я.

Ваше убеждение повысилось до 58 (+2)

— Ну тогда, — почесал выбритый подбородок коротышка, — по две серебрушки за штуку.

— Две ж за дом было? — возразил я.

— Так то за мёртвых. А это за живых! Тут поди поймай, доставь, клетки справные нужны будут, опять же. Чай в одну не засунешь их — пережрут друг друга. Нак-лад-ные расходы, — по слогам произнёс он.

— Полторы монеты и возьму двадцать штук сразу. И голубей мне отлови ещё столько же.