— Очень испугался, понятно, — а до этого чувство самосохранения, видимо, было в отпуске. — Скажи мне, кто-то еще не мог украсть шкурки?

— Да ну, нет конечно! Я бы заметил!

Хоть что-то новое в этом допросе.

— Хорошо. Тогда ответь мне, не принуждали ли тебя давать мне подобные ответы?

— Нет, — выдал после некоторого замешательства халфлинг.

— Ложь! — гневно посмотрел на меня Алнесавин.

— Конечно, ложь, — хмыкнула я. — Он же воришка, и все сказанное свидетельствует против него. Завтра утром он будет изгнан из замка в наказание за совершенные злодеяния. Конечно, мне пришлось надавить на него именно для того, чтобы перед вами он даже не пытался юлить или замалчивать что-либо. Но на подобные двусмысленные вопросы ответить правду довольно сложно. Да, я принудила его дать подобные ответы. Но сами ответы абсолютно правдивы.

Амулет продемонстрировал селки, что и это тоже было правдой. С небольшой утайкой, но про нее им знать было не обязательно.

— Правда ли, что Леди Замка дала тебе прямой приказ не лгать мне ни единым словом? — уточнил Алнесавин.

— Да, это правда, — халфлинг даже вздохнул облегченно.

— Было ли также распоряжение на задаваемые вопросы отвечать только правду, ничего кроме правды и всю правду без утайки? — уточнила я.

— Да, это так.

Алнесавин, не получив сигнала от амулета, тем не менее посмотрел на меня с подозрением. Я только пожала плечами.

— Дорогой, я очень устала, — как бы невзначай заметила Нимфелаэ.

Алнесавин и остальные селки переглянулись. Было видно, что их вожак желает продолжить допрос, все еще надеясь поймать меня и халфлинга на каких-то несовпадениях. Но, судя по всему, их общество было настоящей демократией. Нет, они не решали любой чих голосованием, но если твоя жизнь и благополучие настолько зависит от окружающих, то ты вынужден будешь понимать их с полувзгляда. А тут еще и аккуратно намекнули, что с этим допросом Алнесавин уже начал перегибать палку. Все, что требовалось он уже узнал.

— Нам необходимо посоветоваться, — наконец принял он решение.

— Это долго? — уточнила я, демонстративно — и немножечко хамски — зевнув. Чем вызвала легкую улыбку Нимфелаэ.

— Нет, — буркнул Алнесавин.

И в самом деле, управились минут за пятнадцать.

— Я, Алнесавин, вождь народа селки признаю, что ни вы, ни ваши подданные не могли убить мою дочь, Руселанну Морскую Звезду, — официальным тоном заявил мне селки.