За ними последовали другие тарелки, и я улыбнулась. Я исполнила свою функцию и свой долг: спасла миллионы людей, живших на Альфа-тарелке и рассеянных по другим. А теперь мне предстояло узнать ответ на вопрос, донимавший человечество с первого открытия червоточин: что лежит по ту сторону? И еще я надеялась встретиться там с отцом. У меня полегчает на душе, когда увижу его, и особенно полегчает, когда верну ему подсаженные мне в мозг воспоминания. Пока что в голове было слишком тесно: Ник вместе с тарелками сминал мои собственные мысли, и мне хотелось вернуть себе право на одиночество в собственной черепушке.

У дверей заплакала Рили Эддисон. Когда окажемся на той стороне, я о ней позабочусь. Но не сейчас. Мне нельзя было отвести взгляда от несущегося на нас водоворота Интрузии, глотающей тарелку за тарелкой, пока не пришла наша очередь. Занавес инобытия упал на город, затянул знакомые здания и улицы моего детства – и наконец лег на башню. Я, скаля зубы, улыбнулась и распростерла руки навстречу будущему.

49 Нод

49

Нод

Приказ от капитана Констанц.

«Действуй, Нод», – говорит она.

И я действую, вызываю кузенов со флота Остроносой смерти.

Говорю им сворачивать работу.

Перевести двигатели в холостой режим.

Отсоединить топливопроводы.

Отключить датчики.

Всеми способами натыкать в спицы гаечных ключей.

Но без необратимых последствий.

Констанц высказалась ясно.

«Без непоправимого ущерба», – сказала она.

И я прошу кузенов обездвижить, но не уничтожать.

Они этому рады.

Они поют.

Воздевают руки-лица в озорной радости.