Субмарина выпустила первые снаряды – они прорвались сквозь толщу воды, взлетели ввысь и разорвались над боевым порядком флота. Каждая бомба содержала сотню флетчетов для уничтожения газовых камер. Тесла тоже подготовился к встрече с нашим флотом. Металлический дождь прошелся по верхним платформам двух британских бомбардировщиков; если кто-то там и выжил, то только «психи» и редкие счастливчики.

И тут я понял, что же изменилось в мире, – мое чувство защищенности от любой опасности исчезло, как мираж или распознанный фантом. Теперь моя жизнь полностью и без остатка влилась в ту емкость, из которой мы собирались платить за будущую победу. Удивительно, но я не чувствовал себя беззащитным – ничуть. Рядом со мной стоял и следил за сражением Дмитрий, в кармане лежало письмо от сэнсэя. Что-то отчаянно подталкивало меня прочитать его как можно скорее, но мне не хотелось пропускать ни секунды этого боя, пусть даже он был в моей жизни не первым и даже не вторым.

Тесла стрелял экономно, выпускал по два или три снаряда, но даже такая невысокая плотность огня доставляла флоту немало неприятностей. Загорелся, не успев сбросить запас бомб, старенький «Брусилов», потерял рули еще один японский дирижабль. Зато успешно отбомбился «Бирон» – лес фонтанчиков поднялся там, откуда секундами ранее вылетели снаряды Теслы.

«Дежнев» медленно подходил к той точке, в которой внести свою лепту в победу над электрическим монстром предстояло и нам. Может, именно наша бомба окажется гибельной для этой подводной лодки? Господи, только бы это было так!

Из-под воды взметнулись черные тени, какая-то часть моего сознания моментально просчитала их траекторию и сделала вывод, что стреляли именно в наш корабль. Бомбардиры рванули рычаги, и смертоносный груз отправился вниз.

Одна из бомб столкнулась в воздухе с выпущенным в нас снарядом – вероятность такого события была астрономически мала, но все же оно состоялось. Может быть, именно эта случайность спасла наши жизни.

Из огненного облака стремительно вылетел второй снаряд. Воздушные Ловушки не остановили его продвижения, но слегка сбили с курса. Вместо того чтобы вонзиться в центральную часть боевой платформы, снаряд прошел в метре от дальнего края, врезался в арматуру защитной решетки и разлетелся тысячами осколков. Нам с Дмитрием повезло, мы находились на противоположном краю платформы, там, где металлический шквал бушевал не так сильно. И все же я видел, как один осколок снес половину черепа бомбардиру, о чем-то говорившему со Шмидтом, как Дмитрий отбивает мечом еще один осколок и судорожно хватается за бедро, оцарапанное другим осколком.