– Посидите здесь минут десять, потом возвращайтесь в свое купе, – говорит он Алине по-русски.

Спичка трет глаза:

– Эдди, что случилось?

– Ничего. Просто делай, что Алина скажет.

Он разворачивается к застывшему в изумлении шилгни. Тот, кажется, собирается устроить скандал – дряблая кожа его багровеет, усы гневно топорщатся. Сол невозмутим.

– Доброго вечера, сэр. В нашем купе таракан, а жена не выносит этих насекомых. Вы не против, если они с сыном побудут у вас в гостях, пока кондуктор не избавится от мерзкой твари? Буквально пару минут. Премного благодарен.

– Таракан? – удивленно переспрашивает джентльмен, но двери за Солом уже захлопываются.

Он бежит по вагону, стараясь производить как можно больше шума. От его топота из дверей некоторых купе начинают высовываться головы потревоженных пассажиров. Он добегает почти до конца вагона, когда двери тамбура перед ним распахиваются, и оттуда вламывается похожий на бочку коротышка в черном мундире Епископальной гвардии. На мгновение он застывает на месте, выпучив глаза и раскрыв рот. Этих секунд Солу хватает – он с размаху бьет гвардейца ногой в грудь, свалив на спину. В тамбуре слышатся голоса – еще черномундирники. Развернувшись, Эд бросается назад. За спиной грохает выстрел, рядом звенит разбитое стекло. Распахнув двери, Сол прыгает на сцепку, подтягивается, лезет на крышу. Там Джек, но, может, это и есть единственный шанс.

Холодный ветер сдувает с ног, в лицо бьет жуткая смесь мокрого снега и угольной сажи. Закашлявшись и согнувшись, Сол бросается вперед, в сторону локомотива – нужно убежать как можно дальше от Джека, чтобы черные мундиры, поднявшись на крышу, оказались между ними.

Гвардейцы оказались расторопнее, чем хотелось бы, – голова первого появляется над карнизом буквально через несколько мгновений. Еще секунда – и за головой показывается рука с пистолем. Выстрел едва слышен в грохоте состава, Сол непроизвольно пригибается, пуля проходит мимо. Черный мундир взбирается на крышу, за ним показывается второй, потом третий.

Сол бежит так быстро, как только может, понимая, что скоро бежать будет некуда, – еще два вагона, затем тендер и локомотив – закономерное завершение пути. Он оборачивается – ровно в тот момент, когда последний из гвардейцев, едва успев подтянуться на жестяной карниз, вдруг взлетает вверх, как тряпичная кукла. Черная тень за его спиной, до того неразличимая, обретает объем и подвижность. Когтистые лапы впиваются в плечи солдата, тянут его вверх, легко и ужасающе быстро. Протяжный крик заставляет остальных обернуться. Мантикор отшвыривает тело прочь, и оно, пролетев метров десять, остается на осыпи.