– Демоны Бездны, – слышит Сол чей-то полный ужаса голос.

Рипперджек складывает крылья и одним прыжком налетает на застывших гвардейцев. Они, словно кегли, падают с крыши. Те, кому не посчастливилось, попадают под широкие взмахи когтистых лап, рассекающие тела, как бумагу. Резня длится лишь краткие секунды – и вот уже мантикор стоит в трех шагах от Сола, слегка наклонив голову набок. Эд замирает, каждое мгновение ожидая удара. Но мантикор медлит. После минутной паузы он разражается медленным, раскатистым рыком:

– Никто свои страдания не сочтет столь малыми, чтоб добиваться бо́льших. Потому союз теснее наш, чем ангелов союз на небесах.

– Я знал, что ты не отпустишь меня, – Сол кричит, перекрывая грохот состава. – Но верил, что смогу убежать.

Мантикор делает шаг навстречу. Завитая кольцами борода его развевается на ветру, золотые глаза смотрят не мигая, не обращая внимания на дым и сажу.

– Прими хозяина, чей дух не устрашат ни время, ни пространство. Он в себе обрел свое пространство, и создать в себе из рая ад и рай из ада он может.

Сол хмурится. Странные, кажется, лишенные смысла слова Рипперджека рождают в нем удушливый, липкий страх.

– Что с тобой, Джек? Ты не мой хозяин! Ты фантом! Ты всего-навсего плод моих страхов, моих темных эмоций. Ты – мое творение! У тебя нет власти надо мной!

– Где б я ни был, все равно собой останусь. Я в этом не слабей того, кто громом первенство снискал.

Локомотив протяжно свистит, сбрасывая пар. Рипперджек бросается вперед, словно ожидая этого сигнала. Сол падает на бок, скатывается с крыши, хватается рукой за скользкую от влаги жесть. Тело с размаха бьется о стену вагона, хрустит стекло. Прежде чем голова успевает обработать этот сигнал, свободный кулак бьет – коротко, без размаха. Острая боль волной проходит от кисти, осколки сухо звенят о доски пола. Сол давит коленом, выталкивая обломки внутрь и сам проваливаясь за ними. Рвется об острые края одежда, в паре мест стекло режет плоть. Сол падает на пол, на несколько мгновений замерев, не в силах пошевелиться. Сейчас, лежа на полу, он понимает, что Джек не поместится, не пройдет по коридору, не сможет даже попасть в дверь. Он не сможет достать их… Пока не придет время покинуть поезд.

Шатаясь, Сол поднимается, бредет, придерживаясь рукой о стенку, оставляя на полированном дереве длинные кровавые полосы. Это его вагон. Смешно – так долго бежать и в итоге оказаться в своем же вагоне. Навстречу выбегает кондуктор, что-то кричит, машет руками. Сол отпихивает его в сторону, идет дальше. Доходит до купе, рывком раскрывает дверь. Алины и Спички еще нет. Надо было уезжать на север, в горы. И плыть из Глазго. Швеция ничуть не хуже, чем Франция. Хотя здесь нет ни Швеции, ни Франции, ни даже Глазго. Сол достает с багажной полки саквояж, проверяет его. Деньги на месте. Когда речь идет о полновесном золоте, чеканка уже не так важна, альбонийские соверены сгодятся в любой стране. Там же – два пистоля. Разумно было припрятать их в банковском сейфе вместе с деньгами. По три патрона к каждому. Зачем три? Все равно, выстрел будет только один.