От этого прикосновения у Петра по всему телу аж электрический разряд пробежал. Господи, ну не мальчик уже давно. Опять же ранен. И вообще, тут не об амурных делах нужно думать, а о том, что Александра может втюхаться по самую маковку.

А-а-а, плевать! Он теперь ее от себя ни за что не отпустит. А тайный клуб… Ну что ж, у Петра есть еще один повод, чтобы надрать им задницы. И лучше бы им начать запасаться вазелином.

Нет, если бы он точно знал, что его оставят в покое, то он самолично и двигатель утопил бы, и Кессениха убедил бы, что ну его к ляду. На их век задумок Петра хватит с избытком. Вот только не оставят их в покое. Без вариантов. А потому нужно готовиться к драке. Но для начала слегка поправить здоровье.

— Она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье к ним, — отчего-то невпопад вдруг произнес он.

— Чего это ты Шекспира цитируешь? — удивилась девушка.

— Шекспира?

— Ну да. Это из монолога Отелло.

— Хм. Не знал. Просто слышал где-то и запомнил.

— Знаешь, а у тебя хорошо получается. Ты не пробовал читать стихи?

— Нет, — тут же открестился Петр.

— А зря. Мне понравилось.

— Извини, но я больше по другой части.

— Ладно. Об этом потом. Больной, приготовься, будем бриться, — решительно заявила Александра.

Хм. Вообще-то не помешало бы. В столицу Петр прибыл уже без бороды. Он вообще ее отпустил, только исходя из практичности. Летом пыльно, зимой морозно. Но носить ее в столице не собирался. И потом, одно дело борода, и совсем другое — щетина. Кстати…

— Сашенька, а ты вообще когда-нибудь брила? — спохватился Петр.

— Как ты сказал? Сашенька?

— Тебе не нравится?

— Напротив. Мне очень приятно, — направляясь на выход с явным намерением разжиться бритвенными принадлежностями, улыбнулась девушка.

— Так ты когда-нибудь держала в руках бритву?

— Нет, — жизнерадостно пожав плечами, ответила девушка и скрылась за дверью.