– Ну и что? Фигаро, я вас умоляю − по мелочам это происходит сплошь и рядом. И этот ваш «алтарь нового типа»: ну придумали рабочие способ повлиять на цеховых − чтоб не вредили. Может, они их так от пьянства заговаривают.

– Пока не получается. − проворчал Фигаро, протягивая руку за стопкой. − Интересно, мерил ли кто-нибудь асинхронные колебания при создании нового ритуала? Там, по уму, «мерило» как раз и должно зашкаливать, это ж, практически, монтирование в эфир нового заклятья… Ну, за науку.

Они выпили за науку, потом за промышленность, потом немного за женщин, потом хотели выпить за хорошую погоду, но негодница-бутылка показала двум философствующим чиновникам дно.

– Пора и домой собираться… − Матье вздохнул, подбрасывая на ладони пустой «пузырь» зеленого стекла. − Хорошая настойка, жаль только мало.

– Ах ты ж черт, − схватился следователь за голову, − я же обещал сегодня зайти к Флаффу! Который час?.. А, впрочем, неважно. Я не спал всю ночь, так что ну его…

– Вот и правильно, − кивнул администратор. − Зайдете к этому жулику завтра, а сейчас давайте я подвезу вас до дому: там сейчас почти тридцать мороза, а у меня карета с печкой.

– О-о-о, вы меня спасаете!.. Слушайте, если это вы воруете чертежи у Форинта я вас сдавать не буду. Просто поделим выручку пополам, идет?

– Хм, хорошая идея… Пожалуй, пора таки начать их воровать. Это, наверно, выгодно.

– Выгодно, конечно, раз воруют… А, кстати, почему Флафф жулик?

– Даром хлеб жрет, вот почему. За полгода на казенных харчах плюс премия можно было уже и поймать кого-нибудь. Хотя бы для приличия…

– У вас что, шуба тоже в сейфе?

– А вы думали. У меня там и сапоги… Да, и прихватите мусор − сунем по дороге в печку…

Фигаро был счастлив.

Старший следователь ДДД полулежал на кровати до шеи укрытый пушистым пуховым одеялом, источавшим умопомрачительный аромат крахмальной свежести. Его плечи и голова покоились на огромной подушке белоснежной белизны и облачной мягкости и матрац под следователем ничуть ей не уступал. На кровати, на уровне обширной талии следователя стояла похожая на широкую короткую лавку подставка для подачи завтраков в постель; сейчас на ней стояли огромная чашка с горячим чаем, блюдо с пирожными и вазочка с малиновым вареньем, причем количество пирожных и варенья стремительно уменьшалось. На лице следователя сияла широкая улыбка блаженного идиота, не допускавшая даже намека на какие-либо связные мысли.

…Вот бывает так: проснется человек зимним утром, вспомнит, что пора собираться на службу, глянет за окошко, а там − темнота, метель, ветер, мороз такой, что сосульки из носу, рабочий люд по снегу сапогами скрипит, ругательски ругая холод, который и собачьим-то не назовешь − всех собак давно в сени загнали − и такая тоска возьмет за горло! Хоть в петлю! И, тоже бывает, подумает такой человек подумает, и решит: да ну его все к чертовой матери! Останусь-ка я сегодня дома! И сразу все меняется: втер заунывно воет под стрехой, а под одеялом тепло и уютно, и огонь в печи чудо как весел и горяч, а уж утренний чай… Иногда до счастья − всего один шаг.