Некоторое время в маленьком парке стояла абсолютная, соборная тишина. Флафф молча курил, а Фигаро рассматривал фотографии сняв перчатки и поглаживая пальцами глянцевую поверхность.

Все фотографии были одного типа: квадратные, размером чуть больше ладони. «Слепая» сторона снимков представляла собой обычную картонку с выдавленными игольчатым валиком-маркером цифрами «000-101-10» − метка фотомашины. Зато лицевая…

Фигаро впервые в жизни видел цветные фотографии, хотя и знал, что они бывают. Он подумал, что поднимать такой шум вокруг «гениального изобретения − цветной фотопечати» было, как минимум, глупо: цвета не отличались насыщенностью и, скорее, угадывались по слабому намеку на самих себя: голубая тень неба, едва заметная рыжинка кирпича, намек на красноту надписи запрещающего знака. Зато то, что было на этих фотографиях…

Первые два снимка, впрочем, не представляли особого интереса: на них были запечатлены фабричные рабочие. Вот трое работяг в серых комбинезонах курят возле шлагбаума проходной, а вот толпа людей выходит из ворот − конец дневной смены, судя по длинным теням на земле и плохому освещению.

Третий снимок был куда занимательней: трое рабочих стоят возле агрегата, похожего на непомерно разросшуюся паровозную трубу, оплетенную сложными змеевиками с манометрами. Один из рабочих, с нашивками младшего технолога на робе, высоко поднял руки, словно делая Упражнение Номер Три из «Наставлений к утренней зарядке и самостоятельному закаливанию», двое других занимались чем-то непонятным (фотографировали их со спины и рук почти не было видно), а на боку трубообразного агрегата ярко сиял…Фигаро сразу узнал этот символ-«солнышко» − он видел такой совсем недавно.

На четвертом снимке был подвесной мостик − следователь даже успел пройтись по такому − переброшенный от гигантского пресса к ремонтной платформе (Туск рассказывал про эти платформы довольно много и Фигаро помнил, что они крепятся к потолочным рельсам и способны перемещаться, практически в любую часть цеха). На мостике стояли четверо фигур в темных балахонах (ниспадающие капюшоны полностью закрывали лица), державшие в руках длинные свечи. В тусклом свете ночного освещения свечи казались черными. А может и не казались.

Последний, пятый снимок заставил следователя вздрогнуть − уж слишком он напоминал миниатюру Босха: большое круглое помещение с квадратным полом, пятиугольная жаровня в центре и извивающиеся фигуры вокруг. Именно «фигуры» − из-за резких движений тела и руки получились смазанными, а резко контрастирующее с темнотой стен пламя напоминало факел адского огня, извергаемый Лавовым Гелионом которого окончательно достала бригада колдунов-элементалистов.