Я вернулась в усадьбу. Почему-то мне стало не по себе, и я принялась паковать вещи, но было уже поздно уезжать в этот день. Я легла спать, но… Это был не сон, о нет, господин следователь. Это был кошмар, такой кошмар, о котором мне страшно даже говорить. Но я вынуждена переживать его каждую ночь. Каждую ночь! И я не знаю, на сколько меня еще хватит. Уже три месяца я думаю о самоубийстве и с каждым днем этот вариант кажется мне все более милосердным.

– Вы не хотите описать свои кошмары, Мари? – мягко спросил Фигаро, но она лишь отрицательно покачала головой.

– Ладно. Пусть будет так… Садитесь ближе к камину и выпейте, наконец – вы вся дрожите… Кто следующий?

Встал генерал. Он долго молчал, теребя свой орден и словно к чему-то прислушиваясь, а затем решительно сказал.

– Шесть лет назад. У меня все было весной, вот как сейчас. Я рыбачил – люблю рыбалку, особенно по утрам, до восхода. И у меня, кстати, клевало. Солнце уже почти встало, и тогда я увидел этот… Ну, призрак. Он стоял далеко – подробностей я не разглядел, но дудка у него была, это точно. Потому что он стал на ней играть, а потом пропал – как сквозь землю провалился.

– Вы… э-э-э… почувствовали что-нибудь, когда он играл?

– Почувствовал? – Генерал поджал губы. – Не знаю, но на душе стало как-то муторно, это да. Но ничего такого. Я знаю, что эти… ну, призраки… Что они пугают. Я видел в своей жизни парочку. Так там было похоже. Но ничего сверх того.

– Так, ясно. А потом?

– Да ничего. Рыбачил дальше. И все было в порядке. И еще месяца три все было в порядке, а потом… ух! Я, скажу вам, господин следователь, человек служивый, страхом обделенный. Нельзя в нашем деле бояться. Так в жизни я и не боюсь ничего, зато во снах… Во снах со мной такое творится, что хоть в петлю головой – тут мамзель Воронцова правильно сказала. Так что ежели поможете, я за вас кому хошь глотку порву – вот этими руками… А, кстати, вопрос можно?

– Спрашивайте, конечно.

– Вы это… как его… магистр-колдун? Академик?

– Нет, – Фигаро удивился, – с чего вы взяли?

– Да так… – Штернберг нахмурился. – Думаю я просто: потяните вы этого дудельщика проклятого, али нет.

– Постараюсь. Но обещать ничего пока не могу. Моя квалификация, если что, отлов нашкодивших колдунишек средней руки и домовых… Разных, хм, размеров… Подробности снов расскажите?

Генерал смутился.

– И рассказал бы, а не могу, господин следователь! Оно ведь как – присяга у меня! Не могу некоторые вещи разглашать! А тут, во снах, как раз такая тема и подруливает – военная! Случай один у меня был… Эх, не могу! Присяга, подпись, военная тайна!.. Вы уж извините, – потупился он, разводя руками, – служба.